Венецианцы ответили, что заинтересованы, да и иезуиты клюнули на мое предложение. Так что к тому моменту, когда я доберусь до Риги, у меня будет своя армия. Пусть не слишком большая, но не зависящая от Годунова. Главное — не проворонить нужный исторический момент.
Ну грех не воспользоваться случаем! Ситуация сложилась — лучше некуда. Шведы и поляки сцепились в очередной войнушке, и надо быть полным идиотом, чтобы пропустить такую веселуху. Именно благодаря ей мне до сих пор удавалось столь нагло действовать. Военные силы поляков были не бесконечны, и они решили разобраться сначала с более опасным врагом.
Карл двигался к Риге, с намерением ее захватить, армия Речи Посполитой двигалась туда же, чтобы помешать, так что мне снова нужно просто вовремя успеть.
— Не понимаю я такую войну, — ворчал Басманов. — В чем слава?
— Славы будет еще достаточно, — мрачно пророчил я. — Рига — это не Кокенгаузен. Так просто ее не взять.
— У нас есть казна, есть припасы, воины воодушевлены… да и шведов мы били не единожды. А уж коли они будут ослаблены сражением…
— Доносчики принесли плохие вести, — признался я.
— Войско шведское больше, чем ожидалось?
— Армия у Карла примерно 13 тысяч. Да орудий 20 штук. Но, главное, Ригу блокировал шведский флот, и высадил десант еще в тысячу, а то и поболее.
— Выдюжат поляки? — нахмурился Басманов.
— Кто знает… Судя по донесениям, гетман Радзивилл успеет прийти на помощь. Войск у него не так чтоб много, но им нужно дождаться армию Замойского.
— Ежели Карл поторопится… шансы есть.
— Ну, если сумеет взять город до подхода основных сил, — согласился я.
Басманов
И все-таки, кто бы там чего не говорил, неправильная это была война. Без лихих атак, рискованных вылазок… так и войска не нужны станут. Достаточно будет злата. И хитрости. Последнего у шведского принца было достаточно.
Когда царь повелел Петру Федоровичу оставить руководство постройкой крепости и определил его в войско принца Густава, даже непонятно было, опала это или милость. Королевство Ливонское еще Иоанн Васильевич создать хотел. Ничем это не закончилось. А принц шведский, говорили, и вовсе не вояка, а ученый муж.
И только со временем стало ясно, что ученость — она разная бывает. У Густава она оказалась правильной. Не сухой книжной заумью, а знаниями, которые можно применить в реальных обстоятельствах. Принц умел договариваться с разными людьми. И привлекать к себе сторонников. Но главное — у него было понимание, когда, как и где лучше действовать. Не зря Густава считали воспитанником иезуитов. Те тоже были хитры.