- Отойди! - окрикнула мальчика ласса Пилана. И добавила тихо, но я услышала. - Ведьмино отродье...
- Услышу хоть раз что-то подобное в адрес своей дочери - прокляну, - сказала я. - Вся деревня бесплодной останется. Моя дочь - не я, искры у нее нет. За меня ответа она не несёт.
Женщина побледнела от ужаса и попятилась, хватая своего ребенка за руку. А я вздохнула. Никто и не обещал, что будет легко. Да и Тама была права. Иногда последствия своих проклятий мы осознаем слишком поздно.
***
/четыре года спустя/
Я возвращаюсь к себе, чувствуя безграничную усталость - целую ночь и день провела на ногах, работая с коровьим стадом, подхватившим какую-то на редкость хитрую, цепкую хворь. Усталость при лечении животных не та, что от людей, мягче, теплее, но она есть, давит на плечи. Не будь этой ночью новолуния - уже бы свалилась. Но в это время тьма особенно сильна.
Тороплюсь домой. Дочка весь день одна. Правда, за неё я спокойна, моя тьма - самый надёжный охранник. И все же, Ните только пять лет.
Несмотря на разительное внешнее сходство с Саней, светлые волосы и голубые глаза, задорно вздернутый курносый нос и круглые мягкие щёчки, по характеру малышка была совершенно иной. Молчаливая, очень серьёзная, улыбалась редко, говорила мало. Сидит вон на поваленном дереве - оно у меня вместо скамейки - читает одну из книг, что мне привез из города староста, а на ветке над головой, в трёх-четырёх локтях сидит наш ворок. Пару лет назад Ворк опять как-то нашёл меня да так и не улетает. Умная птица.
Читать Нита любит, уже год как выучилась, да ещё и беззвучно, только губами шевелит - хотя вряд ли понимает сюжет, детских книг здесь нет. Но ей нравится сам процесс сложения букв в единое слово, а слов в предложение.
В объятия ко мне не кинулась, но книгу отложила, подошла и уткнулась лбом в ноги, а я потрепала ее по волнистым пшеничным прядям.
- Мама...
Сердце внезапно словно бы захлебнулось от болезненной, горькой, щемящей нежности и - вины, и я присела на корточки, обнимая Таниту за худенькие плечики.
И вдруг замерла. В руке девочки был крепко зажат большой красный леденцовый петушок на деревянной палочке.
- Нита, откуда это?
Она смотрит на меня непроницаемым взглядом. Глаза как омуты, чёрный космос за голубым небосводом - избитое сравнение из дешёвых книжек, но глаза моей девочки для меня скрывали за собой бездонные глубины недетских мыслей, знаний... Может быть, тьма так изменила ее?
- Лас оставил.
- Какой лас? - осторожно продолжаю спрашивать я.
- Высокий...
- Ты его уже видела раньше?
- Да. Один раз.