- Всего пятнадцать седьмиц назад запрета на семьи не существовало? - не поверила я, вспомнив о том, как говорил об этом Вилор - словно о непреложном законе бытия.
- О да. Но после его введения поменялось очень многое и довольно резко.
- Так в чем же суть?
- Во власти, моя дорогая, во власти. Чувство власти движет людьми - и страх.
- Не любовь? - я сама смутилась своего вопроса.
- Что есть любовь, как не ощущение власти над любящим и желание обрести ее над любимым? Все дело в этом, я полагаю. Служители неба ставили на свои места собственных сыновей, которым уже не нужно было работать над поддержкой народа, они получали ее по наследству - поддержку, доверие и власть. Силу. Впрочем, сейчас все может измениться.
Я насторожилась.
- Что вы имеете в виду?
- Нынешний Старший Служитель, лас Иститор, крайне импонирует королю. Эта его политика борьбы с тьмой не находит такого уж всеобъемлющего отклика в народе, хотя толпа всегда любит зрелища. И под знаменем скорой победы над демонами так просто избавляться от нежеланных лиц. Очень удобно и то, и другое - нет угрозы и есть взаимная выгода. Впрочем, не исключаю, что король действительно испытывает страх перед выходцами из Серебряного царства, страх, умело поддерживаемый и культивируемый. Власть и страх, дитя мое, правят миром. Так или иначе, всем известно, кого хотел бы поставить своим преемником Инквизитор.
- Кого же? - голос мой был тих, но то ли служитель услышал меня, то ли просто продолжил после небольшой передышки.
- Герихов племянник. Я мало что слышал о нем, но Герих любит его, как сына. Что, впрочем, неудивительно.
- Да? - я боялась сказать лишнее - или не сказать нужное, поэтому ограничилась невнятным выдохом.
- О, да. Родители Гериха были преподавателями в Академии, он получил прекрасное образование, блестящее. Но как они были строги! Я бы даже сказал, жестоки.
- И мать? - не удержалась я.
- Римма Иститор была невероятная женщина. Я знал ее, лучше, чем Алоиза, отца Гериха, хотя и его тоже видел. Она преподавала историю, а я уже тогда был заведующим архивом, и она несколько раз приходила ко мне за разного рода информацией. Не женщина - сталь, шпага, прекрасная, несгибаемая и ледяная. Не прощала ни одного промаха, ни себе, ни другим. Как-то я опоздал, на десятую часть горсти, не больше, но я до сих пор помню ее взгляд и ее голос, - что-то в интонации старика подозрительно дрогнуло. - Что уж тут говорить о ребенке? Кто бы мог подумать, что из такого тихого молчаливого мальчика выйдет второй после короля человек в стране.
- Возможно, кроме родителей, у него были еще... родственники? - осторожно предположила я.