- Она не хочет об этом говорить, - вмешалась Катя, и я кивнула.
- Хорошо, - не стал настаивать Каширский, чем, честно говоря, меня удивил, - Анжел, пить хочешь?
- Да! – обрадовалась я. После пережитого меня ещё потряхивало.
- Садись, - Каширский подтолкнул меня к скамейке, - А есть хочешь?
- Да! – снова воскликнула я и вспомнила, - Ты обещал мне пирожок!
Каширский улыбнулся и полез в рюкзак, а я уселась на скамейку и расслабленно прислонилась к стене спиной. Женька вручил мне бутылку воды и пирожок и повернулся к Кате:
- Будешь?
Сестра как-то странно плечами повела, и Каширский, по-своему расшифровав это движение, сунул последний пирожок ей. А потом забрал пачку платочков и принялся методично оттирать мне пальто и ботинки. Катерина с молчаливым потрясением взирала на это безобразие. А я…я сделала пару огромных глотков и надкусила пирожок. Вкусно! Да и силы надо восстановить…
- Что вы здесь делаете? – раздался грозный окрик, и я чуть пирожком не подавилась. Заглотнула его поспешно и усиленно челюстями заработала.
- Здравствуйте, Лариса Дмитриевна! – поднялся навстречу директрисе нашей школы Каширский, одновременно загораживая меня собой. Я последним чистым платочком рот и ладошки вытерла, пальто застегнула и тоже встала со скамейки.
- Здравствуйте, - величественно кивнула Лариса Дмитриевна, продолжая стоять на ступеньках, и внимательно в нас вгляделась, - У вас всё хорошо?
Мы активно закивали.
- Точно? – директор окинула меня цепким взглядом, и я едва не застонала. Если ещё и она скажет, что пришла на мои крики…
- Да, мы уже уходим, - ответил за всех Каширский, и использованные платки в урну выбросил.
- Я понесу, - сказал негромко и подхватил мой рюкзак.
Лариса Дмитриевна медленно, тяжело ступая, спустилась в подвал, придерживаясь рукой за стену. Ей было уже за семьдесят, и директором она в школе была две моих жизни. Белые как лунь волосы были уложены в высокий пучок на затылке, лицо покрывала сеть морщин, но пронзительные темно-карие глаза сохранили всю свою яркость, цепкость и властность.
Первой на освободившиеся ступеньки юркнула Катя, потом пошли мы с Каширским.
Я обернулась: Лариса Дмитриевна открывала дверь в Белый зал, следуя, похоже, тем же маршрутом, по которому шла я сама час назад. Иногда я спрашивала себя: не сменила ли я директора на посту Хранителя? Ведь Лариса Дмитриевна, хоть и не была магом в полном смысле этого слова, но чем-то таким определенно обладала…
Я отвлеклась, услышав сигнал телефона. Это оказалось сообщение от Маши по вайберу. «Сегодня выбрались наконец-то к бабушке! У неё юбилей, – писала подруга, - Посмотри, кто шлет тебе привет!» Я уставилась на прилагаемые к сообщению фото: на них красовалась упитанная, ухоженная, явно знающая себе цену крупная кошка в роскошной пестрой шубке, в которой я с трудом узнала подобранного мною пять лет назад замученного котоподростка.