Ну и пила тогда зачем? Видимо, безумный ученый подумал о том же, потому что заменил пилу на не менее отвратительного вида нож, и о-о-очень медленно, явно наслаждаясь процессом, с легким чпоканьем начал вспарывать шов на трупе.
- Ой, ну я не могу, - пробормотала я, пытаясь отвернуться.
Каширский потерся носом мне о волосы и снова чмокнул в макушку. А потом ещё раз. И еще. И вообще, судя по ощущениям, он там задремал. Я замерла настороженно. Не, хорошо, что волосы, в отличие от Катьки, тщательно вымыла! И шампунем, и кондиционером, всё, как полагается. Теперь придется лучше следить за собой и быть всё время наготове: никогда не знаешь, что придет в голову твоему парню. Я вот и подумать не могла, что Каширского так привлечет…моя макушка!
Женя что-то пробубнил мне в затылок и легонько подул. Я даже и представлять себе не стала, что творится у меня с прической после всех его манипуляций. Вздохнула, не особо расстраиваясь. Ладно, всё равно сегодня ночь кошмаров, одним больше, одним меньше…отлично впишусь…
Кстати, о них, о кошмарах. Безумный ученый закончил вскрывать шов, весело напевая, раздвинул края, и из трупа полезли жирные белые личинки. Хлынули просто!
- О, нет, я всё! – простонала я, чувствуя рвотные спазмы, и торопливо развернулась, чтобы уйти. Тут же покинуть представление не получилось: сзади стоял Каширский, который с места не сдвинулся, а, оторвавшись, наконец, от моей макушки, завороженно смотрел расширившимися глазами на триумфальное шествие червяков.
- Женя! – капризно прогундосила я и даже кулаком ткнула, чтобы пропустил, но он машинально привлек меня к себе, позволив спрятать лицо на его груди.
- Анжел, ты только глянь, - прерывающимся голосом сказал Женька. И я, как последняя дура, обернулась, внезапно заинтересовавшись.
Вслед за личинками из трупного чрева ползли жуки и пауки, крупные, яркие, многочисленные настолько, что я подивилась, где их вообще в таком количестве насобирали, а ещё, как теперь отлавливать будут, не расползутся же они по всему парку! Правда, приглядевшись, я заметила, что насекомые стекаются в желобки по краям прозекторского стола: то ли там намазано было чем привлекательным, то ли ещё что придумали.
- Фу! – сморщилась я и толкнула Каширского уже сильнее. На этот раз он сопротивляться не стал, и мы выскочили из толпы зрителей, смеясь и дрожа от отвращения одновременно.
Рядом отплевывались Катя с Аней.
- Гадость! – воскликнула я и ручками помахала, словно отряхиваясь.
- Гадость, - кивнул Каширский, чей загар после увиденного шоу казался бледнее, чем обычно, - Опять опарыши…меня чуть наизнанку не вывернуло!