— Зачем? — удивилась Вера.
— Там отличный винный погребок.
— Но ведь Веня не пьет!
Официантка пожала плечами: она вообще не знала Веню. А уж пьет он или нет…
— Где этот подвальчик?
— По ступенькам вниз.
Недоумевающая Вера спустилась в небольшое полутемное помещение и почти сразу увидела Веню. Он сидел за стойкой бара спиной к выходу. Вера подошла ближе и увидела, что перед Веней стояли… бутылка водки и закуска в виде нарезанного мелкими кусочками огурца. Зрелище было столь странным, что Вера замерла, и была не в силах вымолвить ни единого слова. А Веня тем временем плеснул водки в стакан, выпил, и по лицу его расползлась блаженная улыбка.
— Веня… — все-таки выдавила из себя Вера.
Вениамин обернулся, удивленно посмотрел на Веру и лениво произнес:
— А, это ты.
— Веня?!.. Как?.. Почему?..
Вера не выдержала, бросилась бежать. Смазливая барменша с зелеными глазами едко спросила Вениамина:
— Подружка?
— Угу.
— Недовольна?
— Она не знала.
— Что будешь делать?
— Человек должен попробовать все. Иначе жизнь неинтересна.
— Правильно мыслишь. — Барменша соблазнительно наклонилась к нему, — может, хочешь травки?
— Почему бы и нет? Только знаешь… в следующий раз. Но ОБЯЗАТЕЛЬНО. А сейчас догоню ее.
— Давай, — хохотнула зеленоглазая барменша. — Не упусти птичку.
Вера не вернулась к друзьям в кафе. Она выскочила на улицу и, тяжело дыша, прислонилась к стене. Прежний образ Вени, скромного мальчика, никогда не притрагивающегося ни к спиртному, ни к сигарете, растаял в одно мгновение. Ее не столько напугало, что он пил, гораздо страшнее было смотреть на выражение его лица в тот момент. Он ЛОВИЛ ОТ ВОДКИ КАЙФ!
Она пыталась осознать произошедшее, но смех и постоянные разговоры проходящих мимо людей мешали сосредоточиться. Сначала Веня говорил, что он девственник, однако вел себя как заправский донжуан, потом — что в рот не берет ни капли спиртного. Так какой же он на самом деле?
Поглощенная горькими раздумьями Вера не сразу заметила возникшего рядом Вениамина. Он в упор смотрел на нее. Смотрел неприятно, страшно…
— Решила шпионить за мной? Прямо вторая мамочка!
— Веня, о чем ты говоришь?
— Но ведь ты спустилась туда!
— Спустилась, — призналась девушка, — потому что хотела сказать тебе очень важную вещь.
— Надо же, важную вещь! — расхохотался Веня.
Развязный тон, пренебрежение, злость, которые он сейчас открыто демонстрировал к Вере, в секунду разрушили прежний идеал. Надежда на счастье оказалась хрупкой; Вера как будто стояла во дворце из песка, который разлетелся от одного легкого прикосновения. В такую минуту она не хотела и не могла сказать ему о своей беременности.