…что такое подросток?
… что такое дракон?
— Как зовут-то тебя, недалекая? — спросил со вздохом “дрыщик” и попытался меня усадить.
Оказывается, я лежала.
Почему я лежала? Да еще и на голой земле? Лежать на голой земле неприемлемо… негигиенично… И холодно.
В голове начало потихоньку проясняться. А вместе с прояснением пришло понимание странности происходящего.
Похоже, я и правда головой ударилась, и что-то произошло с моими мозгами…
Хм, а при чем здесь драконье пламя?
— Я А-да, — сказала немного заторможенно, вспоминая — почему не сразу вспомнила? — как меня зовут.
— А-да? Странное имя… Еще бы сказала А-нет, — фыркнул мальчишка.
— Ада — сокращенное от Аделаиды. Только длинным меня никто не зовет, — сообщила назидательно и осторожно повертела головой. Нахмурилась, — Где это мы?
— Ох, дернула же меня Низень, посмотреть, что там упало… — с непонятной тоской протянул мальчик и вздохнул, — Ты что, совсем ничего не соображаешь? И не помнишь?
— Я по крайней мере соображаю, что со взрослыми, которые тебя в два раза старше, так не разговаривают, — начала раздражаться, — Конечно, я все помню! Я шла по тропе и оступилась! В какой-то овраг улетела. Только это не похоже на овраг!
Это вообще ни на что не было похоже.
Такое все…
— …серое, — сообщила я несколько неуверенно. Но ведь и правда серое. И бурое. И темное. Будто припорошенное пеплом — и сухая трава, и камни, и мох. Даже листья…
— Так это же Пустошь, — удивился мальчишка моему удивлению.
— Я в поход не на Пустошь шла… — протянула озадаченно. Ощупала свою голову, но не обнаружила ни раны, ни шишки. Не болело ничего — да и полная ясность сознания, наконец, вернулась.
— В поход? — и снова на меня глянули с откровенным изумлением, — Ты разве из воинов?
— Угу. Света, — меня пробило на нервный смех.
Происходящее выглядело слегка безумно. Разговоры этого мальчика, место, ощущения мои. И то, что меня “спасает” не гид и не парни из группы, а совершенно посторонний человек. Ребенок. И одежда на нем тоже странная, не современная какая-то. Кожаные оплетки, грубая материя, похожая на мешковину, калоши допотопные…
Дикость.
Я осторожно встала, убедилась, что ничего таки себе не повредила, и поежилась — сделалось ощутимо холоднее. И мне, даже в теплом спортивном костюме — теперь ужасно грязном и местами порванном — было не очень-то комфортно.
На костюм и мои ботинки парнишка, который почему-то называл себя “дрыщиком” — может принято теперь прозвищами представляться — и уставился.
— Так ты из… городских? — он будто по-новому и на меня взглянул.
Хм.
Я бы не сказала, что мы успели в какие-то дебри забраться, чтобы удивляться самым обычным вещам, вроде приличной одежды. Но кивнула: