На сладостях мужчина, кстати, сломался.
Не в том смысле, что со слезами счастья бросился показывать мне кухню и взмолился, чтобы я приготовила что-то эдакое — по давно утерянному рецепту его мамочки. В том смысле, что терпения у него меня слушать уже не осталось, он резко развернулся ко мне спиной и пошел, бросив напоследок:
— Вот всем перечисленным и займитесь. Срок у вас — три дня. Потом получите расчет — и убирайтесь.
Он снова встал в боевую стойку, больше не обращая на меня внимание.
Доспехи свинулись и начали слепляться и подниматься, превращаясь снова в рыцаря… пустого снаружи, но очень железного внутри.
Я поежилась.
А утаты дернули меня за юбку:
— Пошли, пошли…
На этот раз я уже не сопротивлялась. Думала.
Три дня?
Чтобы проявить себя — это немало. Я должна придумать, как впечатлить хозяина, чтобы он захотел меня оставить, хоть я ему и не понравилась. Но он, во-первых, не полез мне сразу под юбку, что радовало. А, во-вторых, не прогнал силой, что обнадеживало. Хоть бы… почему-то я была уверена, что он — маг. И мог.
Мы снова вышли на улицу — получается этот вход и маленькая лесенка только и предназначались что для удобного прохода в оружейный зал — прошлись совсем немного, и Лука открыл еще одну дверь, неказистую и скрипящую. Если я верно понимала, то оказались мы в помещениях для слуг. Очень запущенных помещениях… А дальше попали на склады и кухню.
Очень неуютную кухню.
Масштаб бедствия дошел до меня спустя полчаса — а я всего-то и успела что осмотреть комнаты для приготовления еды, столовую и холл…
Три дня?! Да здесь не привести все в порядок даже за тридцать три… года! Как готовить на этих гигантских закопченных вертелах? И что с тем столом? Кровью заляпан? А как можно натереть монстрообразную люстру, если она висит в шести метрах от пола и ощерилась железными шипами?
Не то чтобы замок был грязным… Он выглядел нежилым и запущенным. Будто тем, кто здесь находился, было совершенно плевать, в каких условиях им жить.
А еще он был очень-очень старым… и уставшим.
Углы были отданы паукам, окна покрывала непонятная пленка, будто ртутная, голый камень, из которого состояли стены, пол и потолок был испещрен рытвинами и местами потемнел до черноты, широкую лестница, ведущая на второй этаж, точнее галерею, покрывал истлевший ковер…
Да еще затхлый запах.
Могу себе представить, как здесь выглядит библиотека или комнаты.
— Почему все такое… страшное? — спросила я карликов, которые все это время меня сопровождали.
— Ты это на что намекаешь? — возмутилась маленькая женщина, — Здесь. Прекрасно. Все!