— Слава! — махнула ей рукой. — Идём!
Землячка осторожно вышла из укрытия. Мы сели на заднее сиденье пикапа.
— Ой. Не нравится мне все это. Ща завезет куда-нибудь и поминай как звали.
— Что говорит твоя подруга? Язык не понятный.
— Волнуется. Страшно посреди дороги ехать с незнакомым мужчиной.
— Ясно. Не бойтесь меня, девушки. Я безопасный.
Через пятнадцать минут мы подъехали к заправке. Мужчина согласился набрать нам канистру бензина и заблокировал дверь.
— Уходить надо. Доверчивая ты Ярка. Нельзя настолько людям верить.
Мужчина вернулся с флягой в руках.
— Дальше сами, девушки, — мы поблагодарили мужчину и пошли к машине. Я предвкушала веселую дорогу. Пока шли по трассе со Славой, успели обсудить жителей нашего родного города. Оказывается, дядя Вова, который работал на грунтоотвозной шаланде и всегда покупал у тети Софы бычков — её отец.
Мы так заговорились, что не заметили джип раскрашенный по военному.
— Стойте беглянки! А то откроем огонь.
— Яра слушайся. Это сикарио.
— Кто? — следуя примеру Славы, подняла руки вверх.
— Наемные убийцы Диабло. Они не промахнутся.
Нас везут в грузовике, руки связаны сзади так сильно, что я их почти не чувствую. Грузовик с открытым верхом, проходящие мимо люди, стараются отвести взгляд.
Первое время я просила о помощи. На испанском, но они остались глухи к моим мольбам. Никто не пойдет против самого Дьявола. Сказала Слава.
Я словно попала на сотню лет назад. Бедные обшарпанные дома, иногда украшали граффити, люди в изношенных одеждах. Контраст шокирует. После шикарных районов туристической Мексики, ни чем не уступающим районам Манхеттена, и вот эта, пропитанная нищетой, грязью, страхом перед бароном и его картелем.
На очередной кочке, падаю на спину и смотрю на провода, увешанные обувью. Их так много, нереально.
— Зачем вешать обувь? — обращаюсь к новоприобретённой подруге.
— Традиция. Так делают, когда кто-то умирает.
Теперь понятно почему смерть в Мексики возведена в культ. Они ее столько повидали, что уже не боятся.
Серое небо хмуро выглядывает из-за двухэтажных домов, освещает веревки с бельем. Уже без удивления смотрю на балконы без ограждения, на которых собран весь хлам до самого потолка. На другой стороне идёт мужчина в черном камуфляже, его взгляд холодный, от него бегут мурашки по коже. Люди, завидев его, стараются перейти на другую сторону.
— Кто это? — Слава съеживается и ложится рядом со мной.
— Глаза и уши барона. Наблюдатель картеля.
Дома кончились мы остановились на перекрестке, где на таких же пятнистых машинах, как клоны сидят люди в черном камуфляже. У каждого на плече висит автомат. Водитель выходит, разговаривает с ним, не могу разобрать слова, иногда он показывает на нас.