— Имя! — рявкнул капитан, завидев меня.
— М-милика.
— Ложь!
— Господин, эта девушка почти полгода живет в моем доме… — вступилась вдруг Мартина. — Она… в лавке сладостей работает, у Агнеты. Никто о ней злого слова не сказал ни разу…
Я молчала. Капитан посмотрел на меня пристально, будто наизнанку вывернул.
— Так ведьма и не будет рассказывать о своих злодеяниях всем и каждому, — ухмыльнулся он.
Ну да, и не поспоришь.
— Сладеньким, значит, торгуешь, — протянул капитан.
— Это хорошая работа, — тихо проговорила я, опуская взгляд. Не могу больше! И не знаю, как сделать, чтобы отвести подозрения. Если смотришь прямо — воспримут как вызов, отворачиваться — все равно, что признать за собой вину. Не хочу здесь находиться. Не хочу!
— Такая хорошая, что ты ради нее даже в Тальмер притащилась? Наверное, платят богато.
— На жизнь хватает. Мои предки жили в этих краях… мне было все равно, куда ехать, вот и решила…
— Да ну? А чего со старого места сорвалась? Несчастная любовь? — иронично хмыкнул капитан.
Они отсюда не уйдут просто так. Нечего и надеяться.
Вот только если беглая ведьма так страшна, почему они насмехаются, а я — едва на ногах стою от ужаса?
— Оставаться на прежнем месте я не могла. Там подходящей работы не было.
— Или тебя там раскрыли, вот ты в бега и ударилась, — припечатал капитан.
— Господин, — пролепетала я. В голове роились мысли: что делать? Обязательно нужно что-то сделать, что-то сказать. Что-то правильное… иначе будет поздно.
— Господин, я не сделала ничего плохого.
Плохой выбор. Так все говорят…
Вот и капитан не поверил. Лишь ухмыльнулся.
— Ну да? А это как же?
Один из парочки стражников передал капитану то, чего я прежде не заметила. Правда, я слишком боялась разглядывать пришельцев… Капитан показал нам с Мартиной измятый ком вощеной бумаги, обвязанный зеленой ленточкой, которая уже была грязна, но цветная бусина все еще держалась на ней.
Тот самый кулек, который я готовила для детей Мартины и потеряла, убегая из парка. Терину доставались почти все вкусные гостинчики, а бусины — его сестре. Она нанизывала неровные стеклянные кругляши на веревочку и скоро у нее должно было получиться настоящее ожерелье…
Мартина не могла не узнать и двойной бант, который был перевязан сверток, и злосчастную бусину…
— Будете еще отпираться? — спросил капитан.
Я только и смогла повторить:
— Я ничего плохого не сделала.
— Разберемся. Забирайте обеих!
Мартина ахнула. Из-за занавеси послышался надсадный кашель, а потом тихое испуганное: «Мама!» Мартина всплеснула руками.
— Пожалуйста! — взмолилась она. — Я ничего не знала! Да разве бы я пустила ее на порог?! Не знала! Поверьте, не знала! Пощадите ради детей! У них ведь никого, кроме меня…