— Потому моя мать и установила запрет на самые сильные виды магии, — сказал Альвет. — Она… в некотором роде пыталась обезопасить меня от возможного повторения такого вот покушения. В ее планы входило дальнейшее ужесточение контроля над магией, но это было бы несправедливо. Мне пришлось ее остановить.
И теперь королева действует исподтишка. А уединение в башне дает ей определенную свободу от нежелательных свидетелей.
— Недовольства указом были, — повторил Ривен. — Но королева его не отменила. Если это сделает Альвет… его действия истолкуют против него.
Те самый заговорщики, о которых я уже слышала? Воспользуются ситуацией, чтобы обвинить Альвета. Ведь если он отменяет запрет на магию, который был введен как ответ на похищение короля… он вроде как одобряет это самое похищение? Главное, пустить правильный слушок. И совершенно не важно, что те, против кого действует указ, не имеют отношения к исчезновению Сельвана.
Что за нелепость!
— Я это сделаю, как и обещал, — веско сказал Альвет. — Но прежде разберусь с заговорщиками. Прости, Регина, тебе придется еще побыть во дворце. Другого мага времени найти не удалось. А мне нужен будет веский довод против оголтелого обвинения всех подряд только лишь на основании того, что они родились с определенным даром. Соседи и так уже поговаривают, что на престол взошел малолетний тиран.
Он усмехнулся, а я вдруг подумала о том, что передо мной сидит истинный король. Как бы беззащитно не выглядел Альвет, он продолжал мыслить как правитель, а не как обиженный или напуганный парень, которого пытались отравить.
Я вспомнила вечерний разговор с Кайленом. Должно быть, совет и правда удивился, обнаружив во взошедшем на престол Альвете столько стойкости и самостоятельности.
* * *
Прошло немного времени, и заметно уставший Альвет потерял интерес к разговору. Советник Ривен взмахом руки приказал мне удалиться. При этом маркиз умудрился казаться не слишком высокомерным, в его взгляде даже промелькнул намек на благодарность.
Ушедший в себя Верс будто не обратил внимание на мой уход. Хотя я ожидала, что он еще попытается отомстить мне за эти откровения с королем.
В раздумьях я возвращалась к себе, когда меня окликнул женский голос:
— Эй, ты! Да-да, я к тебе обращаюсь!
Я оглянулась. За мной плыла, как фрегат в бушующем море, придворная дама. Она словно и правда преодолевала какое-то неведомое сопротивление, приближаясь ко мне. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не брезгливое выражение лица, которое она утруждала себя скрыть. Она входила в кружок маркизы Элвин и часто вместе с ней навещала принца Тиля. Визиты стали совсем короткими, что вполне устраивало Его Высочество. Кажется, ее звали Мейлой.