- А ты думала! - оборотень с разбегу (было бы, где разбегаться!) плюхнулся в гнездо из шкурок, приглашающе похлопал по местечку поблизости: - Чего стоишь?
С готовностью растянувшись рядом, Мири повернулась на бок, подперев голову ладонью. В свете огня всё казалось неправильным, не таким, как раньше. Подбородок Леши, который она рассматривала снизу-вверх, был угловатым, да ещё и темнел от щетины, словно назло волосам росшей почти чёрной; глаза смотрели слишком по-взрослому, а их опущенные вниз уголки заставляли ощущать себя преступницей, бросившей друга в беде, а не девчонкой, продолжившей запланированный путь; и руки - здоровенные, с огромными мозолистыми ладонями. Медиум оставила его нескладным пацаном, а дождался её мужчина.
Она села, перекрутив ноги узлом, коснулась щеки оборотня.
- Слушай. - Наверное, она всё же ждала ссоры. Было бы проще кричать в ответ, а не искать слова для извинений. - Прости.
Дальше полагалось бы идти оправданиям, но у неё их не было. Она хотела поехать дальше
- и поехала. Не позвав с собой смешного долговязого мальчишку, с которым они были неразлучны целый год. А до того ещё три. И в первый приезд - целых четыре, когда Мириам сбежала из дома и просто не знала, куда податься.
Леши наклонился вперёд, они почти соприкасались лбами, но невидимая завеса холода, выросшая между ними несмотря на тёплую встречу, никуда не делась.
Оборотень приподнял края рта, но на улыбку это никак не тянуло.
- За что? - шёпотом поинтересовался он.
- За. - медиум запнулась. Она ничего не обещала тому долговязому мальчишке. Лишь поддакивала, когда он фантазировал о том, как они начнут путешествовать, теперь уже вдвоём. Она кивала, но ни разу ничего ему не пообещала. О святые, тогда почему же так стыдно?! - За то, что не писала.
- Та-а-а-ак, - протянул оборотень, по-свойски положив ладонь на её обнажившееся колено.
- Ещё?
- За то, что уехала, не попрощавшись.
Рука поползла вверх и Мири беспокойно дёрнула ногой, сгоняя её, как назойливую муху.
- За то что не осталась на твою инициацию.
За это и правда было стыдно. Леши боялся слияния со второй душой, как никто, а Мири, вместо того, чтобы держать за руку в самый, может быть, страшный для него момент жизни, сбежала, даже не пожелав удачи.
- Думай, одноглазая, думай, - подсказал оборотень, придвинувшись ещё немножко.
И тогда Мириам правда начала думать. Но совсем не о том, о чём следовало. Не о том, что она плохой друг и врушка, не о том, что принявшим её в семью двоедушникам наверняка было ужасно обидно, что девчонка уехала ни с того ни с сего. Она думала о том, что превратившийся в мужчину мальчишка тяжело и жарко дышит в губы, сильно прижимаясь к её лбу, что его пальцы сжимают бедро с силой, которой раньше она за Леши не замечала, что кожа на его ладонях шершавая и жёсткая и что она явно чего-то в их отношениях недопоняла.