Призрак вытянул шею, надеясь унюхать донесённый от леса пряный аромат жёлтых листьев, поймать мелкие капли дождя щеками, ощутить касание ветра. Но ветер проигнорировал его, не дотронувшись до каштановых прядей. Дикие тёмные глаза Мараха сверкнули завистью, как глаза изголодавшегося зверя. Как много он отдал бы за то, чтобы, как рыжая нахалка, оскальзываться на влажной каменной кладке, сдувать лезущие в лицо волосы и, озябнув, плотнее запахивать куртку. Но он был чужд для удовольствий этого мира. Мир отвергал его, как неправильное, лишнее, неживое. Как опавшие листья, стелющиеся гнилым ковром вдоль дорог, годные лишь на то, чтобы укутать землю грядущими холодами. Она-то позеленеет и расцветёт по весне, подарит новую жизнь и взорвётся красками, а листья. листья сгниют.
Раздражающе счастливая, девушка проскакала по краю стены, ощетинившейся зубцами. Наверное, столетия назад эти зубцы помогали в обороне: за ними прятались солдаты, обстреливая толпящихся в низине врагов, лицемерно убивая во имя четырёх богов, испокон века проповедующих мир. Захлёбывающиеся туманом, увешанные бусами ледяных капель, они казались могильными плитами, каждая из которых придавливала память о чьей-то оборвавшейся жизни.
Мириам легко касалась холодных камней кончиками пальцев, смахивая с них влагу, оставляя тёмные сухие борозды. Её не злил пронизывающий ветер, не пугали скользящие сапоги, не тревожил белёсый туман, подбирающийся со всех сторон, как хищная тварь.
Она лукаво подмигнула призраку и вспрыгнула на выступ меж двумя зубьями, небрежно придерживаясь за них и зависнув над бездной.
- Ты такой мрачный, как будто на тот свет собрался! - рассмеялась медиум, покачиваясь с мысков на пятки.
- А ты - чокнутая.
Марах равнодушно передёрнул плечами и приблизился. Глянул вниз, на укутанную дырявым покрывалом дымки землю, и стиснул зубы. Нет, он не боялся высоты. Такие, как он, приучены ничего не бояться. Но стоять вот так, тихо улыбаясь и полуприкрыв глаза, доверяясь переменчивому ветру и рискуя свалиться вниз... Не сражаясь, не исполняя долг, не доказывая свою правоту. А из одной лишь беспечности! Нет, так он не умел.
- Слезай, - буркнул он, не отводя взгляда от обманчиво мягкой пены тумана под стенами. Мири отпустила зубцы, чтобы убрать за уши растрепавшиеся волосы.
- А?
- Я сказал, слезай! - процедил Марах чуть громче.
Она стояла там без опоры. В шаге от нелепой смерти. Слишком часто говорящая с призраками, но понятия не имеющая, каково это - призраком быть.
- Ты глянь, как красиво-то!
Она подпрыгнула от восторга, ловя ртом взвешенные в воздухе крошечные капли и не замечая, как вкрадчиво зашуршали, скатываясь вниз мелкие камешки.