— По условиям конспирации будем называть его просто Друг.
Горбоносый обаятельно улыбнулся, чем покорил каждого:
— Проходим Болтуин правильно обозначил мою задачу: быть вашим другом. Я был им и останусь. Все свои усилия приложу для нашей победы. И вот вам первая новость: армия Еремины выступит в самое ближайшее время.
— Нужно ее опередить, — послышались голоса.
— Мы давно опередили, — подмигнул Горбоносый. — Мы начали наступление во всех измерениях земли. Воюем не столько оружием, убивая неугодных, — это удел низших. Главное, воюем за души. Победит тот, кто возьмет их под свой контроль. Сторонники Еремины объявляют себя армией Света, а мы, по их убеждению, армия тьмы. Но давайте подумаем: не перевернуты ли понятия?
Властолюбие — грех, чревоугодие — тоже, сластолюбие — ну, это вообще никуда не годится. Зато аскетизм и воздержание — высшая добродетель. Выходит, человек должен быть лишен элементарного: жить в норах, питаться объедками, страдать от отсутствия секса…
Предложите человеку две дороги: одну — в целомудренную бедность, другую — в развратную роскошь. Что он выберет? По крайней мере, большинство?
Что плохого, если человек достиг определенного положения и может распоряжаться судьбами других? Или ему следует оставаться рабом, с радостной покорностью исполняя волю господина? Раб — вообще кошмарное слово. Однако воины так называемой армии Света с удовольствием называют себя Божьими рабами.
А что ужасного в сексе — величайшем из удовольствий, альтернативу которому не создаст ни одна людская фантазия? И не важно, кто твой партнер: женщина, мужчина, подросток, животное. Не важно, сколько партнеров вообще. Человек идет за своими эротическими желаниями.
Мало того, даже каннибализм не так страшен, как о нем говорят. Человечина сладка, а вдвойне сладко мясо любимого или любимой.
Но к чему я все это? Стоит ли нам, борясь с людьми Еремины, использовать их идеологию? Нет! Мы проиграем. Мы должны нести свои идеалы, которые более привлекательны. Кстати, так называемые воины Добра тоже не безгрешны. Многие заражены пороками, против которых сами же и выступают. В чем их главная беда? В том, что находятся в плену предрассудков, которые называют Божественными заповедями. Мы же лишены их, потому — свободны от любых условностей. Они набивают оскомину, мы поражаем многообразием. Толпы побегут в наши объятия.
— Но если тебя послушать, мы все-таки олицетворяем порок? — неожиданно произнес один из собравшихся.
— Порок? — лицо Горбоносого вытянулось от изумления. — Я уже столько времени говорю о нормальных человеческих страстях и желаниях. Все остальное — красивая сказка, поиск чего-то, что ни к чему не приведет. Люди постепенно отворачиваются от этого «чего-то». Но опасная сказка заразна. И, чтобы фанатики не заставили отвечать нас за какие-то мифические преступления, мы — носители реальности, вступаем в решающую битву за