Кирилл откашлялся: не понят! Придется начинать сначала, объяснить главные отличительные особенности коммунитаризма и коммунизма. А еще лучше присесть к ней, да поцеловать в шейку, в губки… Тогда она поймет без объяснений. Да еще эта расползающаяся темнота. Так и усиливает желание… увы, не теоретических изысканий, а обычной близости.
— Еще по одной? — предложил Кирилл.
Проводница согласно кивнула. Пора переходить к решительным действиям.
— У меня предложение. Выпьем на брудершафт? («Интересно, знает ли она, что такое брудершафт?»)
— Так сразу? — захихикала Лариса. — Нельзя.
— Почему? — наивно поинтересовался Кирилл.
— Боюсь.
— Это не страшно. Это не стоять перед пытливыми взорами оппонентов, пытающихся очернить, обесславить тебя!
— Страшно! Еще влюблюсь.
— Не запрещено.
— Или подхвачу чего.
Кирилл аж поперхнулся и гневно воскликнул:
— Я чист, как вода Байкала.
— Все-таки воздержусь. Пока… У меня к вам просьба, — проводница скромно опустила глазки.
— Понимаю. Хотите чтобы я продолжил излагать свою концепцию.
— Ой, нет. Но давайте сперва допьем, не пропадать же добру.
— Божественный напиток! — согласился Кирилл.
— Так вот, о моей просьбе. Скоро Курск. Не возражаете, если я там подсажу к вам пассажира?
— Пассажира? — у Кирилла внутри все опустилось.
— …Так как?
Кирилла захлестнула обида. Вот почему Лариса заигрывала с ним. А он распинался, блистал красноречием, таскал имена гениев, тратил попусту силы, которых после командировки изрядно поубавилось.
Взгляд Ларисы стал требовательным, она не собиралась отступать.
— А стоит ли? — с недовольством в голосе произнес Кирилл. — Вдруг он экстремист?
— Он предприниматель! Я его знаю.
«Ах, барыга, барыга, хочешь сломать мне кайф! Ни за что! Не позволю!»
Лариса коснулась его руки, жалобно пропищала:
— Пожалуйста…
Кирилл вздохнул и согласился. Разве мог он ей отказать?
Он с сожалением наблюдал, как Лариса быстро убрала стол и исчезла. А еще через некоторое время поезд остановился, и в купе по-кошачьи проскользнул невысокий человек с бегающими глазками. Шмыгая длинным тонким носом, он растянул губы в едкой улыбке.
— Очень приятно.
— Мне тоже, — зевнул Кирилл.
— Меня зовут Мефодий.
Кирилл кивнул и скучно представился.
— Простите, что нарушил ваше одиночество.
Кирилл из вежливости мог сказать: «Я только рад!», но не стал лгать. Неожиданный спутник не вызывал симпатии. К тому же именно из-за него исчезла Лариса.
— Вот, для знакомства… — Мефодий расстегнул коричневый саквояж, вынул из него бутылку коньяка, икру, красную и белую рыбку. И, рассмеявшись, сказал. — Это компенсация.