— Бармен, повторите.
— Сию секунду, — тоном профессионального халдея откликается он, в два счёта расправляясь с остатками своего напитка. И, наполнив обе тары заново, возвращает одну мне. — Ну что, предлагаю тост.
Я даже приподнимаюсь, в ожидании житейской мудрости, но Фей, состроив серьёзную мордаху, произносит лишь знакомое:
— За нас с вами и за… — запнувшись на полуслове, когда получает подзатыльник.
— Эй, культурнее! Ты не заметил, тут девушка, вообще-то? — то, что девушка при случае сама способна выдать что-то похлеще, предпочитаю опустить.
А этот клоун делает глоток, прежде чем помотать головой:
— Не, как девушка ты меня послала. Так что сейчас ты мой бро. Ты пей-пей, не отвлекайся.
И я пью. И даже не спорю против «бро», правда лишь по той причине, что банально лень.
Вторая порция облегчает понимание настолько, что фильм почти оказывается забыт за завязавшимся разговором ни о чём и обо всём сразу. И при учёте видовых различий (где я, несомненно, просто ангел, а кошак — исчадие ада), у нас обнаруживается довольно много общего. К счастью, я слишком здравомысляща для того, чтобы в сходствах типа «о, боже, у нас обоих по две руки, две ноги и одной голове» увидеть указующий перст судьбы, но это всё равно приятно. У нас схожие вкусы в кинематографе и музыке, почти полное непринятие современного изобразительного искусства (кто вообще так рисует, а?), да и много чего ещё по мелочи. И если часть моя мнительность может отнести к тому, что могла бы настучать ему Лизка, всё равно остаются те вещи, которые она знать не могла. Такие вот внутренние ощущение, которые редко озвучиваешь вслух, потому как знаешь, что не сможешь описать так, как чувствуешь. А значит, тебя не поймут или поймут не так, и в данном случае неизвестно что хуже. А если всё-таки поймут правильно, то где гарантия, что завтра ты не пожалеешь о сказанном и не захочешь забрать слова назад? Но мы всё равно обсуждаем, перебивая друг друга, споря до хрипоты, но в итоге как-то сходясь на одном.
И где-то к концу третьего бокала я начинаю думать, что возможно… только возможно, конечно, зря отказалась от брудершафта. Ведь едва ли Фей за это время разучился целоваться, скорее наоборот. И в этом вполне можно убедиться, просто наклонившись и поймав губами его, обветренные, которые он облизывает время от времени, привлекая ещё больше внимания.
Но, к счастью, предохранители у организма всё-таки есть, так что в какой-то момент он просто отключается, в обнимку с пустым уже хайболлом и пьяно возмущаясь, что подушкой вот совершенно невозможно нормально укрыться.