– Если ты действительно хочешь помочь, то мне нужно, чтобы ты оставила меня в покое.
Пожалуйста.
– Ну, этого не произойдет.
Конечно нет.
Она скрестила руки на груди. Несмотря на мое состояние, я не мог не восхищаться тем, как они упирались в ее вязаный воротник. Гормоны и одиночество были смертельной комбинацией.
Зная, что я проиграл бой, я вздохнул.
– Ты права. Так куда ты предлагаешь пойти?
– Куда угодно, куда хочешь ты.
– Ну, ты определенно превзошел самого себя. – Рокки вздохнула и прислонилась к цементной стене, которая продолжала вибрировать от проезжающих над нами машин. Стены туннеля были исписаны граффити и тем, что выглядело как высушенная рвота, но моего лучшего друга-сорванца, казалось, это не заботило. Я съежился, наблюдая, как ее хвост прижимается к коричневым пятнам. – Итак, мы здесь... что теперь?
Не отвечая, я полез в карман и вытащил полупустую пачку сигарет. Почти на автомате зажал сигарету между двумя пальцами и вытащил зажигалку из кармана рубашки.
Роки поморщила нос.
– Серьезно? Это то, что ты собирался сделать? Даже спортзал более привлекателен, чем сидеть здесь и смотреть, как ты куришь.
– Что в этом плохого? – Я вдохнул дыма, смакуя его остроту, которая дразнила горло.
– Та-а-к, давай посмотрим. – Она подняла пальцы и начала отсчитывать: – Рак легких, желтые зубы, неприятный запах изо рта...
– Надеюсь, ты перечисляешь их в порядке убывания важности, – я хихикнул.
– Я говорю это серьезно! Кроме того, я думала, ты ненавидишь, когда твоя мать делает это.
И вот я снова стал лицемером. Отодвинув чувство беспокойства, я протянул коробку.
– Хочешь?
Она закатила глаза.
– Я лучше умру. И, судя по твоему полному отсутствию отвращения, ты тоже.
– Быть мертвым намного лучше, чем в этой жизни, – пробормотал я.
– Не смей так говорить! – ее глаза расширились, и в них появился страх.
– Успокойся. – Я сделал еще одну затяжку и позволил себе улыбнуться уголками губ. – Я не собираюсь... ну, ты поняла.
Она молча кивнула и с гримасой посмотрела себе под ноги. Ее белые кроссовки стали еще грязнее от нашего похода в туннель, но, пожалуй, это добавило особенности опрятным ботинкам.
– Джесси... что ты собираешься делать со своей жизнью? Знаешь, ты не можешь продолжать заниматься этим дерьмом.
– Каким таким дерьмом?
– Убегать, делать глупости, когда у тебя депрессия. Стоит уже перестать винить всех и взять ответственность за свою жизнь.
Я моргнул от удивления. Челюсть ослабла, и сигарета чуть не выпала изо рта.
– Прости за жестокие слова... – ее голос затих, и она быстро покачала головой. – Я просто не хочу видеть, как ты страдаешь. Невозможно вечно убегать от своих домашних проблем.