– Чокнулась? Старому пердуну глазки строишь!
Алсу брызнула грязной водой на Марину.
– Нужно всегда быть готовой к встрече с мужчиной своей мечты. Это может быть кто угодно.
Марина скривилась.
– Не дядя Федя, это точно.
– Да он не такой уж и старый, – Алсу снова улыбнулась соседу. – И даже не урод.
Марина вернулась в комнату и затянула туда же сестру. Захлопнула окна с неожиданным остервенением, даже стёкла задрожали.
– Ещё какой урод!
Семнадцатилетняя Алсу стала головной болью родителей. Теперь силу воздействия своей внешности она оценила в полной мере. Её женихи менялись быстрее, чем сёстры запоминали имена. Потом и вовсе стали называть всех одинаково: Зая. Так их величала сама любвеобильная Алсу, видимо, тоже боясь перепутать. В школу она ходила не за знаниями, а за приключениями. Вокруг неё всегда что-то происходило. Кто-то дрался из-за ревности, кто-то получал подлянку из зависти, а кого-то шантажировали записками и неосторожно брошенными словами.
В выпускной класс Алсу пришла в статусе «королевы» школы, немного избалованная вниманием и по-прежнему неуверенная в своей красоте. Чем чаще ей говорили комплименты, тем больше она сомневалась в их искренности. Подолгу рассматривала себя в зеркале, выискивала недостатки. Ей не нравился нос, верхняя тонкая губа, невыраженные скулы и, конечно же, грудь. Поначалу та принялась расти на удивление быстро и многообещающе, но потом резко застопорилась на втором размере, и превращаться в шикарный бюст никак не желала.
Пока жизнь Алсу вертелась вокруг цели найти к лету купальник, зрительно увеличивающий объем груди, Инна взялась за семейный бюджет. После продуктивного лета, потребовала у Татьяны отложить деньги для платы за питание в школе на год, на оплату коммуналки, и заранее купить зимние вещи. В начале осени и летом они стоили гораздо дешевле, часто продавались с хорошей скидкой.
Самым большим шоком для Инны стало открытие, что родители в течение года постоянно кому-то одалживали деньги, и зачастую возврата не требовали. Инна эту традицию оборвала на корню. Просто требовала у очередных просителей вернуть предыдущий долг. Вместе с иссякнувшим источником дармовщины истончился и поток любителей настойки на ореховых перегородках.
Ещё в середине осени Счастливчик торжественно зачехлил чудо-аппарат и перешёл на полезные чаи. В феврале сила воли дала сбой, и в гараже состоялось торжественное открытие первой бутылки домашнего самогона. На дегустации присутствовал только Фёдор, он и сподвиг Счастливчика нарушить клятву.