Она рассматривала оставленные её ногтями царапины, прикушенную её зубами губу и не могла поверить, что это сделала она. Неужели он был настолько близко? Почему же воспоминания размыты, будто это произошло не с ней? Вчера она не прикоснулась к пиву, запах алкоголя был ей не просто неприятен – омерзителен до тошноты. Она так и не смогла пересилить себя и забыться в пьянке, как это удавалось Алсу. А ведь вчера состоялся её первый настоящий поцелуй. То, что это случится с Ильёй, она знала всегда, но представляла себе совсем не так.
На груди Ильи снова болталась ракушка, только тесьма поменялась. Видимо, когда она ушла, он не отправился в «скворечник», а принялся искать талисман. Наткнувшись глазами на куриного бога, Марина ощутила волну ярости, стирающую пробудившиеся чувства.
Арбуз оказался ярко-алым и сахарным, Татьяна откусила и в блаженстве закатила глаза.
– Где только Саша нашёл такие медовые? Что это за сорт?
Инна и Алсу переглянулись и синхронно растянули губы в искусственных улыбках.
– Папа умеет искать.
Марина напряглась, это притворство уже не казалось необходимостью, оно вселяло неестественную, иррациональную надежду, что прямо сейчас откроется калитка и вернётся Счастливчик, а могила на местном кладбище – это какая-то ошибка.
Алсу смотрела на арбуз недоверчиво, будто видела в ярко-красной мякоти что-то совсем другое, понятное ей одной. Резко встала и вышла из-за стола. Марина нагнала её в беседке. Глициния уже отцвела, но её стебли образовали плотный шатёр, скрывающий от любопытных глаз.
– Что случилось?
Алсу выпрямилась, смахнула волосы. Желтовато-белые пряди давно отросли, чёрные корни придавали внешности какую-то неопрятность, и даже вульгарность.
– Ничего. Просто арбуз не хочу. У меня скоро свой будет. – Она изобразила руками округлый живот.
Марина нырнула под полог густой глицинии.
– От кого? Валентина?
Алсу кивнула.
– По срокам вроде его. А так, я не уверена.
Марина не стала читать нотаций и позорить, молча обняла сестру.
– Неважно. Он твой.
Алсу высвободилась.
– Я не буду рожать. Чокнулась? Куда мне сейчас ребёнок? Мне только восемнадцать лет.
– Мама тебя в этом возрасте и родила.
Алсу бросила на неё гневный взгляд.
– У мамы был Счастливчик.
Марина снова попыталась обнять, но Алсу смахнула её руку, не позволила приблизиться.
– Не надо. Ты думаешь, мне легко далось это решение? Я вообще говорить не хотела, – она протяжно вздохнула, – просто так тяжело это в себе носить. Вот сказала, и легче. Я сначала пыталась по-другому, без врача всё решить. Горячая ванна, стакан водки, прыжки на батуте, активный секс. Не получилось.