Анасейма (Грачева) - страница 22

– Не терзай мне уши. Сейчас я вам покажу, как нужно играть.

Не спрашивая разрешения, он забрал гитару и устроился на лавке, уперев ногу в перекладину.

Марина затаилась, Татьяна вытерла руки о полотенце и обернулась к мужу с горящими глазами. Счастливчик нашёл её лицо, на мгновенье замер, потом улыбнулся искренне и открыто. Он никогда не стеснялся демонстрировать свою любовь. Наоборот охотно выставлял напоказ, хвастался, как самым большим достижением в своей жизни.

– Этой песней я захомутал Татьянку. Так что учитесь, студенты, пока я жив.

Он уверенно прошёлся по струнам, скривился, подкрутил колки и снова коснулся струн, в этот раз мягче и нежнее.

Заиграл не поднимая головы, и петь начал почти шепотом с постепенно нарастающей громкостью.


Он не любит тебя нисколечко,

У него таких сколько хочешь,

Отчего же ты твердишь, девчоночка:

"Он хороший. Он хороший".

Ты не знаешь его ни капельки.

Будет поздно, когда заноешь.

Только с виду он мальчик-паинька.

Никакой он не хороший.


Перед припевом приостановился, поднял взгляд и воскликнул, обращаясь к жене.


Девчонка-девчоночка,

Тёмные ночи,


Я люблю тебя, девочка, очень.

Ты прости разговоры мне эти.

Я за ночь с тобой отдам

Все на свете[1].


Татьяна не отрывала взгляда от мужа, жадно ловила каждое движение пальцев на струнах, впитывала улыбку. Незамысловатая песня с простым мотивом пробрала всех. Аплодисменты прозвучали совершенно искренне. Отдав гитару Алексею, Счастливчик взял жену за руку и увёл в дом. За их спинами не раздалось не единого смешка, хотя все прекрасно понимали, что произойдёт в супружеской постели после такого эмоционального, пусть и далеко не первого признания в любви.

Алексей, отложил гитару в сторону: после выступления Счастливчика наигрывать что-то другое казалось кощунством.

– Да, ребята, вот это любовь, – он тяжело вздохнул. – Я тоже так хочу. Где же такую жену себе найти?

– У Счастливчика кстати три дочки. Выбирай. Пусть только подрастут.

Алексей, задумчиво закатил глаза, едва не наткнулся взглядом на Марину, затихшую в переплетении лозы.

– Алсу уже сейчас красавица и явно будет копией матери. Не одно сердце разобьёт, вот увидите. Вырастет настоящей женщиной. Но влюбиться я бы смог в Маринку.

Студенты изумлённо переглянулись.

– Почему в неё?  Симпатичная, но до Алсу ей далеко. Сёстры так не похожи, будто от разных отцов. Только младшая на Счастливчика похожа, и любит он её явно больше других дочек, даже не скрывает это.

Алексей резко выпрямился.

– Алсу красива как женщина. Не сейчас. Пока ещё всё-таки ребёнок, но в ней уже проглядывает настоящая роковая красотка. А Маринка, она… в ней другая красота. Стихийная. Как море, например. Разве море можно не любить? Вот она такая, завораживает и пугает одновременно. А ещё у неё душа моря, а море нельзя приручить. А так хочется. Даже имя у неё морское.