На самом деле, она должна делать что-то подобное для своего мужа или рыцарей, и то только перед тем, как они отправятся на битву. Дагмар годами заплетала отцу военные косы. А когда он возвращался с битвы, Дагмар час тратила на то, чтобы очистить их от крови и прочих человеческих внутренностей. А вот этому дракону она не обязана заплетать волосы. Но ужаснее то, что он не просто хотел от неё заплести ему косу.
После того, как щенок оказался за дверью комнаты, Гвенваель начал объяснять Дагмар её действия, как какой-то служанке:
— Сначала, милая, расчеши волосы. Аккуратно. Не хотелось бы, чтобы ты выдрала их, просто распутай колтуны. — Но на этом он не остановился. — Затем проведи расчёской триста раз: по сто раз с каждого бока и сто раз сзади.
Объяснив все это, Гвенваель расслабился в кресле, небрежно накинув на голые колени меховую шкуру, которая, гляди, вот-вот свалится на пол. На короткое мгновение, Дагмар посетила мысль перерезать горло парню тонким кинжалом, что она прятала в кожаном поясе, вот только это было не в интересах её народа. И что более важно, не в её интересах. Вместо этого Дагмар взяла гребень из слоновой кости, который отец привёз из одного похода, и аккуратно начала распутывать волосы дракона. Они доставали почти до пола, поэтому задача была не из лёгких. А хуже всего то, что дракон не затыкался.
Дагмар на всей планете не знала того, кто болтал так же много, как Гвенваель. Он говорил, говорил и снова говорил. Возможно, Дагмар так сильно бы не возражала, говори он что-то интересное. Вот только та искра интереса от того, что он упомянул Эйоибхелу, быстро погасла. Как великий философ, на труды которого так полагалась Дагмар, могла вынести хоть какое-то время с этим… этим… драконом? Казалось, он мог только вести глупую беседу о женщинах, которых, очевидно, знал много!
Вскоре, Дагмар поменяла гребень на расчёску, и вот тогда дракон начал стонать, и, казалось, его не заткнуть.
— Чудесное ощущение, — в конце концов, вздохнул он. — Не хочешь сделать это работой своей жизни? У тебя хорошо получается.
Дагмар молча провела первые сто раз расчёской по волосам. Когда она перешла ко второй стороне, то подумала, что дракон не заметит, взмахни она расчёской пятьдесят раз или полторы тысячи. Она ошибалась.
— Милая, ты расчесала всего лишь семьдесят пять раз, — заметил дракон, когда Дагмар собиралась уже перейти к задней части. — Ещё двадцать пять раз, тогда и перейдёшь к следующей.
И снова Дагмар задумалась о его убийстве. Спустя триста расчесываний Дагмар отложила расчёску. Теперь ей предстояло заплести волосы в косу.