Как итог, все сошлись во мнении, что Евгений попросту предпочитает одиночество.
И вот, вернувшись два часа назад в свой довольно скромный, пусть и очень уютный особняк на Зелёной улице, подполковник отпустил прислугу до утра, попросил охрану не беспокоить и никого к нему не пускать, после чего уселся в кресло и задремал.
Сейчас же, проснувшись, он ясно ощутил давящий на его плечи груз одиночества и истощающее утомление последних дней.
«Надо наконец найти себе женщину. Этому дому нужна хозяйка», — глядя в темноту за окном, устало подумал мужчина, после чего продолжил свои размышления:
«Как только ситуация разрешится, возьму у Императора отпуск. Съезжу к дяде в Фаридор, надеюсь этот пройдоха ещё не спился. Вот уж занятный собеседник. Заодно подберу себе жену из местной знати, а то эти столичные дуры напоминают мне куриц в курятнике с двадцатью петухами…»
Додумать весьма пошлое окончание мысли о том, что делают двадцать петухов с одной курицей ему не дали, в голову ворвался запрос на сеанс ментальной связи.
Вызывал Амадей, отчего отказаться от разговора было нельзя.
«Я тебя слушаю…» — с лёгким недовольством произнёс Евгений.
Общаясь подобным образом, собеседники отчасти способны были улавливать настроение друг друга.
В настроении Амадея имелась сейчас какая-то глубокая, совершенно не подходящая главе имперской разведки меланхолия.
«Ты у себя, на Зелёной?» — поинтересовался он.
«Да», — ответил Евгений.
«Подойди к окну кабинета, редкое зрелище. Когда ещё такое увидишь…»
«Что там?» — поражённый уже одной лишь возможностью увидеть то, о чём он подумал, вздрогнул подполковник.
«Столб лабиринта…» — подтвердив худшие его опасения, неожиданно спокойно произнёс Амадей.
Вскочив с кресла, мужчина бросился на второй этаж.
«Лишь бы не фиолетовый, лишь бы не фиолетовый…» — взбегая по лестнице, охваченный вдруг каким-то мистическим исступлением, бормотал он.
Ворвавшись в рабочий кабинет и подбежав к окну, Евгений в ошеломлении замер.
Огромный, упирающийся в небеса столб тревожно-фиолетово света, подсвечивал облака и заставлял их закручиваться в исполинский, пугающий разум водоворот. В Империи открывался второй по счёту, 104-ёх уровневый лабиринт. И если учесть, что уже сто двадцать лет они не могут закрыть первый, происходящее грозило серьёзно повлиять на жизнь целого государства.
«А ведь и правда величественное зрелище», — как-то сразу перегорев, мрачно хмыкнул про себя подполковник, после чего, кинув на столб прощальный взгляд, бросился вниз, туда, где остался его пояс с множеством имеющихся в нём футляров связи.