Для этого нужно проявить жёсткость характера, став узурпатором чужих желаний, и поработителем масс, полностью раскрывая потаённые уголки своей харизмы победителя и везунчика, по жизни! Вперёд!
— Прасковья Филаретовна, — я резко вскинул подбородок. — Ещё раз обратите внимание на этих дам и господ, — мой профиль отразил полную уверенность в своём деле. — Приступайте к приведению их образов к правильным нормативам бабушек-знахарок!
Женщина робко глянула в требуемом направлении и смутилась. Ну что ты будешь делать? Ладно, я просто не стану обращать на это никакого внимания. Глядишь, а она и осмелеет, плотнее пообщавшись с молодыми господами, и старшим товарищем Артуром.
Уж к нему-то она должна была уже и привыкнуть.
И началась процедура переодевания. Зашуршали вновь разбираемые и сортируемые вещи, многие из которых Прасковья сразу забраковала. Собственно, женщине-то явно виднее, ведь в её поселении, почитай, что все бабоньки являлись знахарками в той или иной степени.
Я тоже доверил себя этой женщине, и даже стал первым из всех, начав избавляться от мужской одежды. Не полностью, конечно же, а именно таким образом, чтобы ничего не выглядывало из-под всяких там рюшечек, завязочек, юбочек и платочков с фартучками и жилетками.
Василису использовали в качестве посыльной, когда в арсенале Прасковье не находилось той или другой необходимой вещи. Или, когда размеры не совпадали с желаемыми.
Дед Ермак принёс нереально огромное зеркало, нашедшееся в заброшенной кладовке вотчины Артура. Антиквариат, скорее всего. Типичный и невостребованный для продажи образчик, пялящийся в богатых Шереметьевских закромах родины. Размер этого шедевра старины позволил нам рассматривать себя в полный рост, чтобы по достоинству оценить результаты преображения.
— Ну-у, Прасковья! — восхищённо провозгласил я, довольно рассматривая своё отражение. — Ты — великая кудесница, — я сделал комплимент женщине, ни грамма не кривя душой. — Как вам я? — обратился я к остальным свидетелям победы в делах маскировки.
— М-м… — задумчиво изрёк Артур. — Это смелое решение! Пожалуй, я буду следующим, если никто не против?
— Кхе-х, кх-м, — Дед Ермак привлёк наше внимание. — Феликс Игоревич, в вашем образе не хватает малюсенького штриха, — сделал он замечание и вдруг вышел.
Я даже не успел задать наводящих вопросов. Посему пришлось ждать его, продолжая любоваться детищем творения рук статной женщины.
— Х-м? И чего не понравилось? — пробормотал я, разгадывая ребус с необходимым штрихом, требующимся для окончательного завершения своего внешнего изменения.