Взгляд заинтересованности послужил мне красноречивым ответом.
Розенберг проводил меня до самого столика, где усадил в удобное кресло, а сам дошёл до рабочего стола. Он достал из ящика прекрасный образец малахитового Артефакта и активировал полог странного действия. Не только с функцией непроницаемости звука, но и Забвением. Это для тех подслушивающих, кто явился свидетелем начала нашей встречи.
Свершив эти нехитрые манипуляции с Артефактом, Шевалье вернулся и занял место во втором кресле напротив меня.
— М-м, да, господин Феликс, умеете вы заинтересовать собеседника, как говорится — с порога, — философски подметил хозяин кабинета. — Прямо интрига какая-то назревает, — добавил он, разливая в высокие серебряные бокалы лёгкое тонизирующее.
— Ну что вы, — я разыграл сценку смущения. — Вы преувеличиваете мои возможности, друг мой, — я взял свою тяжёлую ёмкость и подождал, пока Розенберг закончит приготовления и подымет свою ёмкость, изыскано украшенную ажурной резьбой по металлу.
Мы стукнулись металлическими сосудами и молча опустошили их. Настало время для разговора и Шевалье одарил меня немым вопросом.
— Что ж, перейдём сразу к делам? — утвердил я начало общения и продублировал его защитный полог своим.
— Не вижу помех, — покладисто согласился мой собеседник.
— Мы можем говорить откровенно, в перспективе обоюдного неразглашения тем нашего общения? — я ещё раз напустил духа таинственности в интонацию, и слегка воздействовал на его разум, чуть увеличив эффект восприятия всего мною сказанного.
— Разумеется!
— Я не зря упомянул о откровенности, между нами, — я продолжил слегка наседать на него. — Ведь в ходе беседы прозвучат некоторые конфиденциальные вопросы, а некоторые из них могут затронуть некие секреты всей Префектории, — я сделал паузу, наблюдая за реакцией Шевалье.
Розенберг откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. Подняв подбородок, он некоторое время любовался потолочными фресками. Затем хозяин кабинета активировал неприметный Артефакт, расположенный под столешницей с его стороны.
Тяжёлые портьеры на высоких окнах пришли в движение, погрузив кабинет в кромешную темноту. Но ненадолго. Тут и там появились источники света, в виде изящных и старомодных свечей, придавая нашему общению настроение высочайшей степени приватности.
Все эти манипуляции меня несказанно порадовали, так как означают только одно — это его согласие на выдвинутые мной условия.
— Хорошо, господин Феликс, я готов, — Шевалье вновь сфокусировал внимание на мне.
— Скажите, в Префектории существуют проблемы уплат податей, или положенной платы? — я перешёл сразу к делу.