— Поясните мой друг, — попросил Розенберг разливая нам ещё по порции тонизирующего.
— Тот минимум в денежном эквиваленте, назначенный за пользование ресурсами и богатствами этих земель, Северной Префектории, Верхне-Ляпинской, — пояснил я, и решил не останавливаться. — С землевладельцев, хозяев старательских артелей. Тех же промысловиков, охотящихся на обширных лесных территориях… С крестьянских подворий, разводящих скот. Ну, и с тружеников полей, собирающих ежегодные урожаи с посадок и посевов. Как пример, — я остановился.
Шевалье снова задумался, но взгляд не отвёл. Наоборот, в его выражении я прочёл высокую заинтересованность затронутой темой.
Он не спеша отодвинул серебряную ёмкость, и её место занял стеклянный графин тонкой работы с рубиновым содержимым. Места бокалов заняли крохотные рюмки, незамедлительно заполненные ароматным крепчайшим.
Мы их подняли и чокнулись. Пригубили терпкого напитка и опять уделили некоторое время сеансу взаимного гипноза. Точнее, мы поддались изучению друг друга с точки зрения доверия. И мне показалось, что все паузы и приготовления завершились в мою пользу… Э-ээ… В пользу откровения.
— Решайтесь, — рявкнул я. — Или мы говорим с вами, и я делаю сногсшибательное предложение, или мы сейчас же расстанемся! — я прибегнул к грубости, для обеспечения полного доминирования в нашей беседе. — И не факт, что мы с вами останемся друзьями…
Да, рассусоливать нет смысла. И всё сейчас решится. А-то ишь, ходим тут вокруг да около, с проявлением нерешительности. Мой наезд — это контрольный выстрел!
Шевалье Розенберг резко вздрогнул и отпрянул назад от такого откровенного наезда. Хозяин кабинета вдавился спиной в спинку кресла и выпучил на меня глаза. Однако, нужно отдать должное стойкости характера этого вельможи.
Он быстро взял себя в руки, моментально успокоился и придвинулся ко мне.
— Э-эх, — Розенберг тяжко вздохнул и подпёр кулаком щёку. — Если бы ты знал, Феликс Игоревич, как давно в этих стенах не звучали правильные слова, — он с сожалением осмотрелся. — Нам давно не хватает твёрдости духа в переговорах любого толка. Я кланяюсь вам, господин Феликс, за возвращение духа свободы и правдивости суждений. Итак, давайте попробуем начать заново наше общение?
Прозвучали неожиданные слова и предложения, заставившие меня по-иному взглянуть на своего собеседника. А он не так прост, как показалось при первой встрече. Да и при второй…
— Ну, что я могу на это ответить? Давайте, Шевалье, — я придвинулся к столику. — Кто начнёт?
— Пожалуй я, раз вы уже задали свои вопросы, — произнёс он задумчиво. — Итак, слушайте.