– Не волнуйтесь Богдан, если вы обещаете не буянить, то я отменю анксиолитики из вашего назначения. Маша дайте пациенту воды.
Медсестра оказывается шустрой. И уже через секунду мне в рот была засунута пластиковая трубка через которую я делаю первый глоток.
Жажда на мгновение отступает и я делаю нормальный вдох, который не царапает небе.
– Вы что-то у меня спрашивали Богдан? – врач подсел ко мне ближе и взяв папку начал там что-то записывать, то и дело поглядывая на аппараты.
– Где моя жена и дочь? – язык еще ворочался, но я старался как мог.
Мне необходимо услышать то, что преследовала меня в отключке постоянно.
– Богдан, – врач замолчал, а у меня от страх перед тем что он скажет, по вискам прошелся холодок и побежал на затылок к позвоночнику и вниз, – насколько мне известно, жена ваша скончалась еще на месте аварии.
Я громко сглотнул. Для меня хоть и не было это неожиданностью. Я знал что Марина умерла, видел своими глазами, но верить в чудо никто не запрещал.
– А ребенок? Дочка? – страх зашевелился с новой силой, хоть мой мозг и готов был воспринять слова врача, а вот сердце… оно заколотилось о грудину как сумасшедшее, разгоняя по венам кровь так, что гулкий шум в ушах забивал голос врача.
Я видел как у него шевелятся губы но ни одного слова услышать не мог:
– Громче! Говорите громче! – мой голос срывается…и в горле начинает першить.
– Богдан! О чем вы говорите? Никакого ребенка на месте аварии не было! – говорит врач отчетливо громко, а у меня перед глазами вспыхивает яркой картинкой последнее что я видел перед отключкой: старая потрепанная бабка касается моей жены, хочет снять с нее украшения и дед, который что-то говорит, я точно знаю что говорит, но хоть убей не могу вспомнить что, а вот лицо его и его бабки, я запомнил. Найду, прикончу собственноручно мразей, если они причинят вред моему ребенку. Я отчего-то был уверен на сто процентов, дочь украли именно они.
Я закрыл глаза. Разговаривать с врачом и тратить на него свои силы я не хотел.
– Мне нужно позвонить, – говорю я не разлепляя глаз.
– Медсестра свяжется с вашими родителями и они вам привезут все самое необходимое. А сейчас отдыхайте, – я почувствовал, как врач встал с койки, – и помните. Мы договаривались… никакого буйства. Я знаю что потерю близкого принять трудно, но остаться после такой аварии не то что в живых, да еще и отделаться парой незначительных повреждениями, кроме как чудом не назовешь. Вы видимо родились в рубашке, мой дорогой друг.
Я промолчал. Знал бы он что сейчас происходит внутри меня. Охренел от увиденного.