Украденная судьба. Этот принц - мой! (Неделина) - страница 31

Не удивительно, что записной книжке потребовалась такая защита. За одни только высказывания о лучших людях королевства можно было отправиться в тюрьму! Но, помимо этого… В записной книжке действительно был сохранен магический опыт… только, как выяснилось, вовсе не звездочета! Часть страниц занимали путанные теоретические рассуждения о смешении магических типов: редких случаях, при которых у мага могли наблюдаться склонности к магии, имеющей разные основы. Тема в высшей степени сомнительная. А звездочет еще и делал умозаключения. Например, он полагал, что печати — суть результат возможности смешения магических типов. Потому все маги без исключения способны пользоваться печатями, а формулы их активации и отмены — универсальны. Реальная применение той или иной печати зависит, конечно, от уровня магического дара. Но потенциально на это способен каждый маг!

А вот создавать новые печати, как считал звездочет, могут лишь те маги, кто получил так называемый «любопытный врожденный порок» — то самое смешение. Потому-то Эртали и славились как мастера печатей: едва ли не единственные на всем белом свете! Такими мастерами были и мой дед, Лиллен Эрталь, и мой дядя Сельван. У папы никаких «пороков» не было. И за эту формулировку звездочета тоже следовало бы серьезно наказать!

Но старик и на этом не остановился. Он… следил за дядей Сельваном с тех самых пор, как тот создал свою первую печать. И если бы только следил! Нет, звездочет скрупулезно зарисовывал плетения, подкрепляя их собственными пометками и замечаниями. И снова — не стыдился критиковать своего правителя!

Я не сразу поверила в то, что мне открылось! Подлое, низкое воровство!

По сравнению с недостойными действиями звездочета поступки Тиля Линезского были просто шалостями!

Старик оправдывался тем, что, во-первых, Сельван не трудился запоминать печати, которые изобретал. Во-вторых, звездочет утверждал, что сам королевскими печатями не пользовался и намерен был показать их Сельвану, когда он станет… достойным правителем. Так и было написано: «когда станет»! Спасибо, что не «если»!

Подумать только! Звездочет брался судить своего повелителя!

А еще — он бессовестно врал. Потому что так и не отдал записей дяде Сельвану. Он наверняка рассчитывал, что вовсе не Эрталям, а его собственным потомкам достанется бесценное наследие, приправленное крамольными рассуждениями.

Но справедливость все же восторжествовала, и записная книжка попала ко мне.

Я смогла разобраться далеко не во всех плетениях, но кое-какие печати все же освоила и не собиралась останавливаться на достигнутом.