- Сейчас все сожрут, выпьют и уплывут, свиньи. – Ворчала старушка Берта, не боясь смерти. – А как нам потом зимовать без запасов? Тьфу ты! - Она шумно сплюнула сквозь щербатые зубы, и вытерла руки, выпачканные в муке о грязный передник.
- Тише, Берта! – Перепуганная Софи торопливо прикрыла рот старушки рукой с бренчащими браслетами и огляделась. – Не говори так! Нас могут услышать.
- Плевать я хотела! Я уже старая, свое отжила! Не хватало на старость лет спину гнуть для этих животных!
- Берта! – Софи как могла, закрывала рот пожилой женщины ладонью, но ту словно оса укусила.
- Нет, Софи! Пусть слышат, что я против! Пусть режут и бьют, но я не собираюсь молчать, охаживая головорезов!
- Еще раз повторишь, старая? – Сдвигая шкуру загораживающую проходв кухни, в комнату вошел высокий мужчина. Слишком высокий.
На его, укрытых только жилеткой, плечах были черные ветви узоров и рун, а на запястьях широкие кожаные браслеты со вставками из тонкого железа. Темные волосы, скрученные в тонкие косички с множеством металлических колец, были собраны в хвост и болтались вдоль позвоночника до самой поясницы. Чем-то он напоминал вороного жеребца, полного сил и мощи.
Он оглядел слишком яркими серыми глазами собравшихся и мотнул головой, словно посчитал, сколько голов придется забить на сегодняшний день.
- Вы свиньи! И место вам в хлеву! – Прокряхтела старушка, сквозь тонкие пальцы девушки закрывающей ее морщинистые губы.
- И чем мы тебе не милы, женщина?
- Мародёры! Видели бы ваши предки до чего вы докатились! Боги вас не помилуют! Сколько душ загубили!
- Мои предки гордились бы мной. – Он уверенно прошел вперед и, опустившись на стул без спинки, закинул одну длинную ногу на другую, откидываясь спиной на стену. – Я воин. Честный и верный, и служу своей ирли.
- Ты захватчик и разбойник! – Не унималась старушка, и ее плечи мелко тряслись от напряжения, невыносимого для пожилого человека. – Бесчинство и подлость – вот ваше кредо!
Губы мужчины разъехались в ухмылке и, обводя взглядом нас троих, не задержался ни на одной:
- Ты. – Он кивнул Софи. – Отойди от нее и займись своими делами. – Девушка, не веря своим ушам, захлопала темными ресницами. – Живо! – Прикрикнул он и, подскочив на месте, Софи бросилась прочь из кухни. – Ты. – Стоило ему обратиться ко мне, как тонкая полоска пота выступила на позвоночнике, наверняка виднеясь под светлой, вмиг прилипшей рубахой. – Пошла вон.
Хотелось сказать что-то против, но внутри уже все оборвалось, и дрожащими пальцами я сжала ручку кувшина, начиная медленно перебирать ногами.