К покоям, так называемой шитницы, я подошла в самых мрачных чувствах.
После стука нас пригласили войти, и к моему удивлению, Ирнис оказалась не старушка, а достаточно взрослая кина, на лице которой морщинки сплели лишь сеточку у глаз, выдавая в сероглазой мастерице улыбчивую женщину.
- Проходи, проходи! – Она поспешила к нам навстречу, прихрамывая на правую ногу, которую ей заменяла массивная трость. – Не стой в пороге, дорогая!
Как мне и показалось, лицо кины осветила улыбка, которая шла ей, как и темная коса с волнистыми завитушками и шейные браслеты под иголки на запястьях.
- Заберете ее через пару часов. – Строго сказала она, обращаясь к мужчине, и на секунду мне почувствовалась сталь, прозвучавшая в бархатном голосе.
Хальвор лишь кивнул. И развернувшись на пятках, вышел, широко шагая.
Вот так просто.
- Все равно вернется раньше. – Посетовала она. - Кин Хальвор просил меня сшить тебе платье на обряд. Каким ты его видишь?
- Белым? – Вопрос, прозвучавший из ее уст так легко, поставил меня в тупик, но кина только улыбнулась.
- Конечно, белым. Какой формы рукав? Какой длины должна быть юбка? А вырез? Будет ли он, если да, то глубоким ли?
Прикусив губы и пожав плечами, я почувствовала себя виноватой.
К ней, наверное, очереди строятся, а я даже не могу сказать о том, какое платье хотела бы. И хотела бы вообще? Мысленно я представила себя в свадебном наряде, но образ получился столь размытым, что опустить глаза еще ниже стало жизненно необходимым.
- Обычно, меня засыпают пожеланиями. – С улыбкой в голосе сказала она, понимая, что вразумительного ответа от меня ждать ни стоит. – Давай, я покажу тебе пару платьев, которые я сейчас мастерю, и ты скажешь какое нравиться больше всего? От этого и будем отталкиваться.
Она, тяжело переступая с ноги на трость, направилась в соседнюю комнату, и, не выдержав, я поспешила за ней, придерживая и помогая идти. Но женщина неожиданно мягко вывернулась, отворачиваясь от моей подставленной руки.
- Не нужно помогать мне, милая.
- Простите, я не хотела вас обидеть, кина…. – Промямлила я, понимая, что вновь попала в неловкую ситуацию.
- Все в порядке. – Она поймала мою ладонь, влажную и холодную от волнения. – У нас не принято помогать убогим. Мы сами за себя в ответе до конца отведенных лет.
- Разве так можно? – Спросила я, не представляя как можно избегать предложенной помощи.
- Нужно. Мы рождаемся воинами, и воинами умираем. Меня подрал медведь. Перекусил лодыжку. С тех пор охота и войны не для меня. Но если бы со мной сюсюкались, я бы не нашла себя в шитье и платья для сотен невест не появились бы на свет. Понимаешь, к чему я клоню?