Мне исполнилось десять, когда в маленький городок, где мы жили с мамой, папой, и тремя сёстрами пришла огненная лихорадка. Она выкосила тогда половину жителей. Из нашей семьи осталась я одна. Меня бы забрали в приют, если бы мать перед смертью не успела отправить вестника деду.
Старик примчался быстро, словно не на батискафе приплыл, а приплатил ловцам, чтобы те провели его прямиком по сумеречному миру.
Дед забрал меня буквально на пороге, когда попечители уже приехали, чтобы отрядить в богадельню. Дорога в столицу слилась для в одну долгую качку.
Когда же дед привел меня к себе, его дом оказался заложен и перезаложен, сам он переехал из золотого в медный квартал, но самое главное – бросил играть. Ходить же по дамам порывался, но по состоянию здоровья получалось лишь вспоминать о боевых подвигах прошлого, которые дед совершил в свое время на любовном фронте.
То ли чувствуя вину перед дочерью, с которой он не общался уже больше десяти лет (и если бы не ее смерть, так возможно бы и не узнал, что у него есть внучка), то ли из желания, чтобы у последней из рода Рионор (старик признал меня, дав свое имя взамен простого отцовского) было воспитание благородной девицы… но так или иначе, в одиннадцать я поступила в институт благородных девиц. Самым дешевым было, как ни странно, отделение изящной словесности, в противовес кафедре искусств. Музицирование, танцы, светские манеры и культурология в целом оказались самыми дорогими. Судя по месячной плате, каждой из институток покупали чуть ли не личную арфу и фортепиано.
В итоге в свои девятнадцать я имела на руках диплом специалиста по этой самой словесности. Дед был не то, чтобы сильно рад. В его представлении женщины рода Рионор вообще не должны были работать, но сначала его дочь, а теперь и я нарушали эту славную традицию.
Сначала я мыкалась гувернанткой, потом удалось устроиться в газету корректором, и вот сейчас, в двадцать два, я состояла в штате сценаристов модного ныне синематографического дома братьев Нортон.
Сейчас у нас вовсю шла работа над очередным фильмом. Прототипом главного героя был сам Закриан Дарк, молодой и красивый. По задумке режиссера фильм должен был сорвать кассу. Еще бы! Дарк – таинственный, не общающийся с прессой гений и аристократ, совершивший прорыв в фундаментальной магии. Его телепортационные порталы приносили в год несколько миллионов фунтов господину Закриану. Последний факт стал решающим для охотниц за богатой и красивой жизнью. Да и в целом, могу поспорить, что каждая вторая девушка в империи хоть раз да мечтала о красавце-аристократе рядом с собой.