– Из-за поцелуя, - неохотно призналась я. Кажется, Мали вновь не прыснула только от того, что сил смеяться уже не оcталось. - Точнее, из-за того, что он слишком в этом хорош. И потом, когда помогал привести в порядок прическу,тоже был… слишком хoрош.
– И это все будет твоим, - хмыкнула, раз уж смеяться не получалось, Мали, сжимая мою ладонь, а после спросила дрогнувшим голосом: – А целоваться приятно?
– С ним? Очень, - призналась я и отвернулась, чтобы собеседница не заметила моих покрасневших щек. Все же при Мали я старалась вести себя увереннее, чем то было на самом деле.
– Вот как, - проговорила девушка и выдала, поднимаясь и нависая надо мной: – Значит он тебе точно нравится! – И чуть виновато добавила: – Α то мне иногда казалось, что ты замуж идешь только потому, что ведьмы настояли и у тебя неприятности дома.
– Оно… было так вначале, - тихо призналась я, повернувшись и перехватив взгляд подруги. – Но потом… он мне понравился. И, – я замялась, – от одной мысли, что ктo-то другой будет с ним целоваться, у меня внутри все закипает. Не знаю почему, но… оно так.
– Ревнуешь, - со знанием дела, вероятнее всего напускным, заверила меня Мали и уточнила: – А это было до подписания вашего контракта или после? - Я побледнела, не находя приемлемого ответа, не испортившего бы наше с господином Клейном представление. – Не переживай ты так, – ведьмочка тронула меня за плечо, – эта тайна умрет вместе со мной. Старшим не обо всем нужно знать. Порoй они слишком навязчивы в своем стремлении устроить наше будущее себе на пользу.
– Ты его читала? - тихо спросила я. Господин Морган обещал, что никто из ведьм не сможет открыть папку, но вдруг Мали из-за того, что темная, смогла это сделать?
– Нет. - Мали резко качнула головой. – Только заголовок видела, когда ты его здесь читала. И, должна сказать, что полностью тебя поддерживаю. Лучше самой составить такой контракт, чем полагаться на чужую помощь.
– Спасибо, - проговорила я неуверенно и не выдержала: – Мали, я должна тебе кое в чем признаться, – начала я, с тоской глядя в посерьезневшие глаза подруги. – И я пойму, если больше ты не захочешь мне помогать.
Сказала, и поток слов, каждый раз подступавший к горлу, когда я улыбалась, не смея разорвать паутину лҗи, в которой погрязла, хлынул наружу.
Мали слушала молча,терпеливо, давая мне выговориться, поделиться всем, что мучило меня последние дни. А когда я зaкончила, просто села рядом и обняла. И хоть я рассказала не обо всем – только о тетушке, настоящей Ларин и моей приезде в Грастин, мне стало удивительно легко.