Я не слушала её и не вникала. Мне хотелось обвинить, упрекнуть её в том, что она сделала, но я понимала, что виновата сама. Во всем виновата только я сама. Не зря Вова запрещал мне общаться с Артёмом. С самого начала нужно было установить чёткие границы и не позволять даже лёгкого флирта… Тогда бы он не надумал себе, что имеет какие-то права на меня, не посмел бы что-то предъявить после клуба, и ничего бы этого не было… У нас с Вовой все было бы хорошо. А теперь…
А теперь он больше не захочет иметь со мной ничего общего.
- Ты обиделась что ли на меня? - допытывалась Жаннка, когда мы уже сидели на заднем сидении в машине, - Чего молчишь? Слушай, я ведь как лучше хотела! Ты только подумай, что было бы, если бы этот козёл записал горячий видеоролик с твоим участием! Ты хоть понимаешь, что рисковала прославиться на весь город?!
Я затравленно посмотрела на неё, и едва силясь, прошептала одними губами:
- Хватит…
- Да что с тобой? - тревожно спросила подруга, - Что этот гад с тобой сделал?!
- Ничего, ничего он не сделал! Я прошу тебя, хватит! - нервно повторила я, слегка повысив тон.
Жаннка попыталась обнять, но я оттолкнула её. Не знаю, что это было, обида на неё за то, что обещала никому не говорить, а сама выдала меня с потрохами, или ревность… Он сказал ей “Жанна, милая…”. Она для него теперь милая, а я… Даже думать не хотелось, кем он теперь меня считает.
- Ничего, твои мозги прояснятся, и ты мне ещё спасибо скажешь, - обиженно пробурчала подруга, и, наконец-то, оставила меня в покое.
Странно, но я теперь совершенно не переживала из-за возможного заявления от Артёма, или за то, что он разболтает обо всем в университете, и Вове придётся уволиться. Почему-то теперь я была абсолютно уверенна, что он сам решит этот вопрос прямо сейчас без каких-либо затруднений.
И почему только раньше во мне не было этой уверенности?! Почему я сама не догадалась ему позвонить?!
Права Жаннка, тысячу раз права, я просто полная дура. И этой дуростью только что потеряла свою любовь.
***
Когда Вова вернулся в машину, мы с Жаннкой сидели на разных концах заднего сидения, отодвинувшись подальше друг от друга. Я не посмела проронить ни слова, или хотя бы оторвать взгляд от своих ног.
Зато подруга, в отличие от меня, не чувствовала никакой скованности.
- Ну как там прошёл разговор? - деловито поинтересовалась она, - Он хоть живой остался?
- Живой, не беспокойся, - услышала я знакомые стальные нотки в любимом голосе, отчего внутри всё снова похолодело.
- Да ну, бросьте, ещё бы я беспокоилась об этом конченном придурке… - в ответ пробурчала подруга, и я уловила в её интонации значительный спад уверенности.