- Зайка, ты чего? - подскочила она ко мне, тут же меняясь в лица из-за моего зареванного вида, - Физику завалила?!
- Нет, - всхлипнула я, - Не завалила…
- А что тогда? - подруга забрала из моих рук зачётку, скользнув взглядом по оценкам, и убрала её на стол, - Случилось чего? С мамой что-то?!
- Нет! - запротестовала я, крутя головой, - Нет, с мамой, слова Богу, все в порядке!
- Тогда что?! Рассказывай давай! - строго потребовала она.
И я рассказала. Взахлёб, давясь слезами, выплеснула на неё всю свою сердечную драму, не обращая внимания на жалость в её глазах, лишь возрастающую с каждым моим словом.
- Бедная моя девочка, - гладила она меня по голове, пока я рыдала в её плечо, - Я и подумать не могла, насколько у тебя к нему все серьёзно! Что же ты мне раньше ничего не говорила?
- Ты бы смеялась надо мной…
- Я же не монстр, - возразила подруга, - Мы, может, вместе придумали бы какой-нибудь план по его совращению! Но признаваться в любви вот так, конечно, было глупо…
- Да не хочу я никого совращать! - с горечью возразила я, - И вообще все это дурость какая-то! Я должна об учебе думать, а не об этих глупостях…
- Ну а чего ревешь тогда? - ласково спросила Жаннка.
- Не знаю! - снова залилась я слезами, обнимая подругу.
- Ну тише, тише, - продолжала успокаивать она меня, - Ты красивая девчонка, многие парни с нашей группы не прочь были бы с тобой замутить. А этот Владимир, мать его, Александрович просто дурак! Не знает, какое счастье потерял!
Я слегка улыбнулась её словам, изо всех сил стараясь взять себя в руки и прекратить истерику.
- Мне так стыдно, Жанн, - прошептала я ей, - Как я теперь буду ему в глаза смотреть?
- Очень просто будешь смотреть! - возмущённо заявила Жаннка, - Ничего стыдного во влюблённости нет! А чтобы признаться, наоборот, нужна большая смелость!
Почему-то её слова нисколько не успокоили меня, а, наоборот, ещё больше вызывали в груди саднящее неприятное чувство стыда за свой глупый поступок.
- Ну все, Раечка, успокойся. Только подумай, мы закрыли нашу первую сессию! - попыталась она меня взбодрить, - Завтра ты поедешь домой, к маме. Ты же сама говорила, как сильно по ней соскучилась! А когда вернёшься, его, может, уже и не будет. Помнишь, он же сам говорил, что Семёна Алексеевича подменяет только до конца семестра?
Честно говоря, я этого не помнила. Я вообще плохо понимала, о чем именно он говорил, больше внимания уделяя тому, как он это говорил. Но слова подруги все же придали мне сил и немного успокоили.
Если бы Семён Алексеевич вернулся с нового семестра, моя жизнь значительно упростилась бы.