Нужно было вспомнить причины. Вспомнить, чтобы не развернуться и не побежать к нему сломя голову.
Он вывернул мне руку. Намеренно, чтобы причинить боль. Ещё схватил за волосы и шлёпнул по попе.
Подумаешь… Рука уже не болит.
Если я не приду, он больше не посмотрит на меня и не заговорит. Он уже делал так однажды - не замечал меня, когда я сбежала от него, не ответив на вопрос. И это было пыткой. Его безразличие. Вынесу ли я это снова?
А вынесу ли я, если он использует меня и бросит?
Что-то в глубине души подсказывало мне, что он так не поступит. Даже несмотря на свои странные предпочтения, я была почти уверена, что он не такой человек.
Или это был жесткий самообман, я не знала.
Когда прозвучал очередной сигнал, оповещающий о начале пятой пары, мы уже сидели за партой. Профессор кафедры органической химии, Петр Аркадьевич, затянул свою заунывную песню, и с каждым его словом напряжение нарастало внутри меня.
“Если ты придёшь… то потом, если позже ты передумаешь, я могу уже не отпустить тебя”.
Да он ведь и не собирался бросать меня! И с чего только я вдолбила эту мысль в свою голову?
Он ждёт меня там, а я сижу здесь!
Рука взметнулась вверх сама собой:
- Можно выйти?!
- Да, пожалуйста, - невозмутимо ответил пожилой мужчина своим скрипучим голосом.
И, не дожидаясь окончания его фразы, я сорвалась с места, и побежала вон из аудитории, позабыв прихватить свой рюкзак.
Не помня себя, выбежала раздетая на снег, и бросилась к третьему корпусу, прикрывая грудь от ветра руками. Казалось, я была готова снести все на своём пути, а в голове набатом билась одна и та же мысль: “Только бы не ушёл! Только бы не ушёл!”.
Быстро-быстро вверх по лестнице, пролетела мимо охранника, который даже не успел потребовать предъявить студенческий, на третий этаж, как ураган вломилась в дверь нужной аудитории…
Он был там. Один. Стоял у окна и медленно обернулся на звук закрывшейся двери.
Я прислонилась спиной к двери, пытаясь восстановить дыхание после долгого бега, и неотрывно смотрела на него. Хотелось рассмотреть его реакцию, понять её, прочитать по глазам, рад ли он мне? Действительно ли ждал? Как сильно хотел, чтобы я пришла?
Но его лицо оставалось спокойным, и лишь глаза блестели недобрым огоньком.
- Я уже начал волноваться… - с лёгкой полуулыбкой произнес он.
Наверное, я должна была что-то ответить на это, озвучить причину, по которой так задержалась, но мой язык, словно прилип к небу, и я не могла выдавить из себя ни слова.
Так и не дождавшись ответа, он медленно подошёл ко мне вплотную. Провёл рукой по волосам, убирая их за ухо, схватил за шею и властно притянул к себе, пуская мое и без того трепещущее сердце вскачь. Я непроизвольно уперлась руками в его грудь, но он, казалось, даже не заметил этого, уткнулся носом в мою шею, втянул воздух.