Она посмотрела на меня огромными испуганными глазищами совершенно невероятного цвета морской волны. Линзы, наверно, человеческие глаза не могут быть такими. Как бы там ни было, желание отвесить ей хорошую затрещину резко пошло на убыль.
- Ты как, в порядке? – спросил я, протянув ей руку. Выкать в такой ситуации показалось неуместно.
Она уцепилась за руку, поднялась и сказала длинную непонятную фразу, звучащую как песня.
Моя бабушка была профессором филологии, занималась сравнительной лингвистикой. Я свободно владел английским, похуже французским и немного немецким. Ну и как звучат прочие европейские языки, вполне представлял. Она точно говорила на каком-то другом. Похожие мелодические интонации я слышал во Вьетнаме когда-то. Внешность у девушки была вполне европейской, но почему бы ей не жить в Азии?
- Откуда ты? – спросил я по-английски, полагая, что на самом примитивном уровне его сейчас знают практически все.
Девушка покачала головой и сказала еще одну длинную фразу. На ее лице была такая смесь из недоумения, растерянности, испуга, что стало не по себе. Она таращилась на меня, как будто увидела белого единорога… нет, наверняка не белого, потому что восторга не наблюдалось. Как на какого-то непонятного инфернального козла, так больше похоже на правду. Да и я разглядывал ее не без удивления.
Выглядела девушка лет на двадцать пять, может, чуть помладше. Вполне модельного роста, лишь немногим меньше моих ста восьмидесяти, очень стройная, со спортивной осанкой. Ноги от ушей, тонкая талия, узкие бедра и крепкая, явно накачанная попа. Насчет бюста оставались сомнения, поскольку все великолепие ее фигуры было запаковано в кожу. По такой-то жаре! Довольно грубая куртка, больше похожая на туго зашнурованный корсаж, штаны и высокие сапоги из кожи потоньше. За спиной висело что-то напоминающее рюкзак.
Расчесанные на прямой пробор темно-рыжие волосы свободно падали вдоль лица – тоже вполне так модельного. Как будто из-под резца скульптора. Разумеется, огромные, широко расставленные глаза необычного цвета сильнее всего обращали на себя внимание, но и помимо них было на что посмотреть. Длинные ресницы, аккуратные брови вразлет, прямой, идеальной формы нос, высокие скулы. Только губы, на мой вкус, были чуть тонковаты, хотя это ее нисколько не портило.
Но больше всего меня удивила ее кожа. Чистая, бархатистая, она словно светилась изнутри. Возможно, это был очень искусный макияж, но выглядело так, как будто косметика полностью отсутствовала. К ней хотелось прикоснуться. Мое эстетическое чувство сказало «ах». Другие чувства, менее возвышенные, присоединились, да так, что стало неловко.