Конечно, хочешь не хочешь, а Тайре надо как-то вписываться в новую жизнь, что проблематично, если она останется здесь, сторожить дачу. Но что мне делать с ней в городе? Поселить у себя? У меня пусть и большая, но все же студия. Ясно же, как день, чем все это кончится. Положа руку на сердце – оно мне надо? Если отодвинуть в сторону иррациональные хотелки.
Андрей Ильич, а что, хотелки когда-нибудь бывают рациональными?
Да нет, бывают. Но не в этом случае. Вот черт же его знает, насколько надо и насколько не надо. Это тот самый случай, когда решение стоит отложить, пока муть не осядет. Впереди еще почти две недели.
- Хорошо, - кивнула Тайра. – Мы будем сегодня разговаривать?
- Конечно, - напряжение как будто спало, когда пришло понимание, что ни одну из проблем не надо решать немедленно. – Только скажи, если можешь, как ты это делаешь? Как у тебя получается?
- Не знаю, - она посмотрела на меня растерянно. – Ты говоришь, я чувствую твое желание помочь мне. Сделать так, чтобы я тебя понимала. Как я чувствовала желание кота ловить птиц. И желание ежа, чтобы я его отпустила. Но они ничего не говорили, а ты говоришь, и я понимаю, что значат твои слова, хотя и не все. И запоминаю.
Замечательно! А больше ты никаких моих желаний, на тебя направленных, не чувствуешь? И не спросишь ведь.
- Давай мы будем с тобой варенье варить, - сказал я. – Вчера забыли про малину. Про ягоды, которые ты собирала. Будем варить и разговаривать.
Варенье мы варили вместе с Юлькой. Она была сладкоежкой, хотя жестко себя ограничивала. Варенье обожала. Искала всякие новые рецепты, и мы все это пробовали. Вместе. Потом она съедала пару ложек, а все остальное доставалось мне. Хотя я сладкое как раз не очень любил. Но куда было деваться?
- Ты любишь сладкое, Тайра?
- Очень, - смущенно призналась она.
Нормально… Спасибо, что вы хоть внешне ни капли не похожи.
- Ну и отлично. А я нет. Так что будешь есть сама.
Помощи, конечно, от нее было по минимуму. Например, отмерять сахар мерным стаканом. Как и от меня, когда мы занимались этим с Юлькой. Но это было такое… совместное действие, в котором очень много смысла. Того смысла, который не на поверхности.
Полдня пролетело незаметно. И варенье сварили, и разговоров наразговаривали. Становилось все легче и легче. И не только с точки зрения языка, хотя ее успехи были невероятными. Даже когда она не понимала меня и приходилось объяснять, в этом была какая-то необыкновенная легкость. И я гнал от себя очередное сравнение. Потому что ну вот совсем не хотелось сравнивать.
Но чем легче мне было с ней разговаривать, тем сильнее становилось напряжение другого порядка. И я не представлял, что с этим делать. И – нужно ли вообще с этим что-то делать.