23.
Если отпустить ситуацию, она может – видимо, в качестве ответной любезности – отпустить тебя. Не всегда, конечно, но бывает.
Вечером, накинув дождевик, я пошел в сарай за сменными фильтрами для водяного насоса. Моросило нудно и вяло. Над озером сквозь тучи просвечивало закатное солнце. День этот истрепал меня в лоскут. Я сам себя ненавидел и не представлял, чего хочу.
Понимание пришло само собой, в одно мгновение, когда я стоял под навесом и смотрел на круги от капель, разбегающиеся по луже. И сразу же стало легче.
Юля? Да причем тут Юля? Я цеплялся за нее, потому что тупо боялся нового. Ведь раньше, когда завязывались какие-то отношения, ни разу о ней не думал. Может, потому, что заранее знал: ничего серьезного не выйдет. Но сейчас все было иначе – я чувствовал это. И настолько странно, необычно, что искал любой повод притормозить. Лишь бы не окунуться с головой в омут того, что больше напоминало сон.
Меня тянуло к Тайре, как магнитом. Наверно, с самого первого момента, когда я вышел из Поджера с желанием сказать все, что думаю, но вместо этого протянул руку и помог ей подняться. А потом, вместо того чтобы сесть и уехать, потащился за ней в лес. И привез к себе. Как теперь ни выкручивайся, этот узелок уже завязался.
Так, может, и не стоит выкручиваться? Пусть все идет так, как идет, зачем этот форсаж? Из моего отпуска прошло всего два дня. Стоит ли пытаться принять какие-то решения прямо сейчас? Пусть будет так, как будет…
Погода испортилась основательно. Два дня обложного дождя – монотонного, без просветов. Но нас словно в серую вату укутало: тепло, сонно, уютно. Мы продолжали разговаривать, смотрели телевизор – и мне приходилось комментировать все, что показывали, причем зачастую это было непросто. Некоторые вещи, наверно, проще объяснить ребенку, чем человеку из другого мира.
Мы вместе готовили, а еще я рассказывал Тайре, как обращаться со всем, что находится в доме. Это давалось ей не так уж и легко, но я, по крайней мере, мог не бояться, что она устроит пожар или потоп, оставшись одна.
Я уходил в свою комнату, садился за ноутбук, но так и не написал даже одного абзаца. Ловил себя на том, что смотрю куда-то сквозь монитор и не могу додумать до конца ни одну мысль. Выглядывал на веранду, где Тайра сидела в кресле, подтянув колени к подбородку, и так же неподвижно смотрела в сад – или сквозь сад. Услышав мои шаги, она поворачивалась, улыбалась и снова уносилась куда-то далеко.
К вечеру второго дня развиднелось, потеплело, и утром мы отправились за грибами, в сторону бывшей финской границы.