В каком-то тумане я взяла Василия на руки, прижала к груди и просто пошла за Драгфатом через Владлена и Кюри, через кухню, через веранду, на улицу. В мыслях по кругу, набирая скорость на поворотах повторялось одно слово: “Предатель! Предатель! Предатель!”
— Иви, — на мои плечи легла… рубашка. Я подняла глаза наверх, Драгфат с оголённым торсом приобнял меня за плечи, укрывая или даже укутывая. От горячей ткани пахло им. Я непроизвольно вдохнула, и задержала дыхание, — Иви, мне надо проверить, где сейчас находится Василий, — и он легонько кивнул головой в сторону моей птицы.
— В смысле? — голова очень туго соображала.
— Мне надо перейти за черту и проверить, где он. Здесь или там. Пульс же не прощупывался.
У меня такое ощущение, что жизнь нокаутирует меня снова и снова, не давая возможности даже встать.
— Угу, — я кивнула.
Её пустые зелёные глаза посмотрели на Драгфата с безразличием и болью вселенского масштаба. Где бы этот засранец сейчас не находился, Драгфат притащит его для неё. Нет никаких душевных сил видеть эти мучения любимой женщины.
Драгфат встал передо мной, нагнулся, взялся большими горячими ладонями за мои плечи, которые уже готовы были треснуть от навалившихся на них горестей и обязательств, и неожиданно нежно, мягко, будто хрупкую фарфоровую куклу, поцеловал.
Аккуратно, ласково, бережно Драгфат брал своими губами мои. А мои ощущения… Будто дикий зверь с клыками и когтями признал во мне своего хозяина и хочет моего внимания и любви, поэтому старается всеми силами невесомо, тихо, умильно дышать, чтобы только не сломать.
— Его там нет, — нехотя отстранился Драгфат. Мне стало легче на душе. Будто утопленический камушек сбросили. Губы, хоть это был и нежный поцелуй, гудели. Я чувствовала, как к ним прилила кровь и они распухли. Я закусила губы, пытаясь понять в какой степени несостоявшегося пчеловода я сейчас нахожусь.
Драгфат заметил мой жест. И сглотнул. Близко. Святой Создатель, как же она близко к нему!
— Иви, ты помнишь, где ты видела предположительно моих отца и Себастьяна в прошлый раз?
Я прижала крепче к себе Василия. Погладила по клювику, а потом и по головке, приглаживая его три облезлых пера. Какая же я у тебя сволочь, Василий! Ты достоин гораздо большего и лучшего! Ты достоин быть свободным и заниматься тем, что ты хочешь, независимо от кого-либо!