— Ты предлагаешь наказать свою сестру или наградить? — Слова Повелителя сочились ядом.
Фабиан заметно побледнел и держал лицо из последних сил. Дракон в его груди недовольно рычал, ворочался и рвался наружу, чтобы схватиться с другим зверем, посмевшим оскорбить его самку. Но ведь Эсма не его женщина… хотя именно та, ради которой Фабиан готов нарушить все законы и уничтожить самого повелителя. Казалось, еще слово друга — бывшего друга! — и они оба скинут человеческую личину и сцепятся в кровавой драке.
Возможно, так бы и произошло, если бы не ворвавшийся в кабинет капитан Димус, начальник службы безопасности.
— Девушку, похожую на Диану, видели на рынке Криваним! Как мы и предполагали, неизвестный выкрал артефакт перехода у дворцовой кухарки, передал его леди через окно в комнате, где она находилась после похищения. Леди активировала его и перенеслась на столичный рынок.
— Значит похищение и побег — это две разные линии расследования? — Димус кивнул и Фабиан не смог сдержать вздох облегчения. Диана жива! Теперь половину вины можно списать с наказания Эсмы. Слава богам, что ей не пришло в голову убить иномирянку, хотя… может она просто не успела…
— Видишь, Стефан — твоя иномирянка просто сбежала! И Эсма не имеет к этому никакого отношения. Кстати, где она?
— «Отдыхает» в каземате, в камере категории «люкс». — В глазах Повелителя блеснул хищный, мстительный огонек. — Я приказал охране не особо церемониться с ней — не часто парням выпадает удача развлечься с благородной леди.
— Твои шутки немного… неуместны. — Фабиан сжал кулаки и сделал шаг, но заметив, как рука капитан Димуса потянулась к оружию, вновь попытался взять себя в руки. — Ты не можешь так поступить со своей фавориткой, с моей сестрой!
— К сожалению, ты прав! Ваша семья слишком влиятельна, а мне не с руки заводить именно сейчас новых врагов! Но поверь, придет время! Так что забирай свою шлюху-сестру и убирайся! Я не желаю вас видеть!
Сжав зубы, Фабиан кивнул и выбежал из кабинета. Штормовым ураганом он пронесся по ярко освещенным коридорам, расшвыривая в стороны зазевавшихся слуг и не замечая застывших в настороженных позах стражников. Едва не свернув шею, скатился по лестнице, ведущей в сырое подземелье и застыл перед распахнутой дверью в камеру.
— Не смейте! Не трогайте меня! — Советник с трудом узнал голос сестры — разве может его прекрасная, возлюбленная Эсма издавать подобные визгливые, наполненные ужасом звуки?
Эсма в порванном платье с задранным вверх подолом лежала на грязном каменном полу. Ее руки, связанные грубой бечевкой, пропущенной через кольцо в стене, были подняты вверх. Над исцарапанным лицом, искаженным болью и отвращением, склонился здоровенный детина и, похотливо усмехаясь, поглаживал обнаженную грудь. Меж раздвинутых ног Эсмы пристроился другой стражник.