Подростковый максимализм, бунтарство, завышенное самомнение — это понятно. Например, сам Вениамин Аркадьевич в свои годы и при высоте положения в научном сообществе о себе такого сказать не мог. Ох, Рита, Рита… Недавно — девочка-конфеточка, милое создание с пухлыми щечками и звонким голосом. Сейчас — огрызавшийся зверек.
Проверка личных страниц и виртуальных друзей не выдала секретов, пришлось заняться банальной слежкой.
Прямое наблюдение ничего не дало, шифровался богатый ухажер умело. Телефон и компьютер дочери оказались с паролями, привлечение Гриши — компьютерного гения с работы — не помогло.
— Я уже взрослая! — наорала Рита, обнаружив, что в ее вещах рылись.
— Сначала школу закончи.
— Не лезь, это моя жизнь! Я так больше не могу, пора съезжать.
— К нему?
Рита скривила губки:
— К себе.
Разговоры с дочерью «за жизнь» стабильно не удавались, таинственный благодетель не проявился, и Вениамин Аркадьевич пошел другим путем. Не зря подсознание твердило день и ночь: «Поймать полуночника». Это произойдет сегодня.
Таксист вел машину ровно и, главное, молча. Мысли Вениамина Аркадьевича перекинулись на книгу. Опять отказ. Ученые, оказывается, тоже бывают суеверными. Семейная реликвия пришлась не ко двору, и даже старый друг, доцент кафедры, не помог.
Книга, в соответствии с анекдотической традицией, обладала двумя качествами — приятным и, так сказать, наоборот. Первое — возраст. Определению он не поддавался. На вид — нечто несусветно древнее, а внутри — черт знает что. Словно по страницам рассыпали знакомые буквы, а смыслом не озаботились. Чтобы расшифровать, специалистам нужно занести текст в компьютер, а с этим — проблемы. Вступало в действие качество номер два: у книги выявился дурной характер. Она отказывалась копироваться. Переписчики заболевали, техника — от фотокамеры в телефоне до лабораторного сканера — ломалась. Это, конечно же, совпадения, но в ученой среде прошел слушок о «нехорошей книге», и от анализа постепенно отказались как серьезные учреждения, так и частные исследователи. Сегодня умерла последняя надежда.
Сверток с книгой Вениамину Аркадьевичу передала бабушка перед смертью:
— Вручаю тебе и твоим потомкам, возьми и спрячь.
Бабушке раритет достался от предков. Будучи воцерковленной, Евдокия Степановна верила одновременно в Бога, в науку и в нечистую силу. Зная, что умирает, она ждала ангела, в последний миг жизни улыбнулась, словно кого-то увидела, и хоронили ее с той самой улыбкой на безжизненных устах.
Супруга Вениамина Аркадьевича, пока была жива, старинной книги просто боялась.