Любите же всем сердцем веру христианскую и Церковь Православную. Не слушайте раскольников, темных кривотолков. Если бы они побывали в святом Иерусалиме, со вниманием бы пересмотрели все святые иконы, священные книги, по которым и мы служим; наконец, если бы посмотрели, как одни православные получают небесный огонь, тогда заградили бы свои богохульные уста!.. («Простонарод. поуч.» свящ. Соколова, стр. 9-14.)
Кто отлучит нас от любви Божией
Когда императрица Евдокия, рассерженная проповедническими обличениями святого Иоанна Златоуста, искала его погубить, он в письме к Кириаку, своему другу-священнику, следующими словами засвидетельствовал свою верность пастырскому служению и твердость в вере: «Если императрица повелит меня перепилить, пусть распилит; то же было и с Исайей.
Если захочет бросить меня в море, пусть бросит, я вспомню об Ионе.
Если ввергнет в огненную печь, я знаю трех отроков.
Предаст диким зверям на растерзание? Был предан им и Даниил во рве львином. Захочет отсечь голову? Я буду иметь в том сообщника Иоанна. Побить камнями? Я найду ободрение в Стефане. Захочет отнять все блага и имущества? Пусть отнимает все: наг и отыду. Кто отлучит нас от любви Божией?
Скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?
Но все сие преодолеваем силою Возлюбившаго нас (Рим. 8, 35, 37). («Воскресн. чтен.», 1838 г., стр. 174.)
Один десятилетний мальчик, стоя у обедни, услыхал от старца, проповедующего Слово Божие, что милостыню, которую мы подаем нищему, на самом деле подаем Самому Христу.
Не поверил юноша словам старца, усомнился в правдивости слов Евангельского учения. Возвращаясь домой, он думал: «Я знаю, что Иисус Христос сидит на небе одесную Бога Отца, как же Он может взять хоть, например, ломоть хлеба, который я подам нищему?» Так размышляя, он встретил на дороге нищего, в разорванной одежде, который просил у него подать что-нибудь ради Христа; а над головой нищего был лик Христа Спасителя.
Испугался юноша...
Вдруг из соседнего дома кто-то вынес нищему хлеб, и как только протянул руку, чтобы подать ему его, Христос протянул десницу, чтобы взять хлеб, а милостивого того человека благословил.
Теперь-то юноша поверил Слову Божию и с этого времени стал в городе Константинополе первым благодетелем нищих.
Слово Евангельское так свято, что скорее прейдет небо и земля, чем изгладится хоть одна черта от небесного Учения (Пролог, 18 сентября).
Есть в нашем отечестве недостаток, над которым стоит всем нам призадуматься.