Равновесие рассмеялся.
— Никто не сказал тебе, смертная, что фейри не делают предложения брака. Мы заманиваем обманом. Ты не знаешь, что замужем. Ставки закрыты. Победила ставка смертной. Все присутствующие связаны моим решением с угрозой боли Смерти от Шелка.
Кавариэль начал говорить, но его слова тут же прервались. Его ладонь была приподнята. Он и Равновесие застыли, как и ветер, деревья и все.
Скуврель полез в карман. Его лицо было мрачным, когда он вытащил золотой ключ и сунул его мне, опустил клетку на землю, чтобы я видела только его черные сапоги из перьев.
— Вот. Это ты купила. У тебя есть только минуты, чтобы забрать отца и убежать. Я могу дать тебе только это время. Скорее.
Я схватила сумку, поднесла ключ к замку, велела ему открыться. Дверца открылась, и я вышла, схватила клетку и прицепила к поясу, ключ пошел в карман.
Я побежала к отцу. Он кашлял кровью, голова покачнулась на груди. Я изо всех сил схватила железный гвоздь в его правом плече, уперлась ногой в дерево и потянула обеими руками. Гвоздь не поддавался.
— Дай, — Скуврель оттолкнул меня.
— Ты обожжешься!
Он зарычал невнятно, схватил гвоздь и вырвал его из дерева. Он бросил его, будто гвоздь был раскаленным. Его ладони были красными, обожженными железом.
— Нет! — возмутилась я, но он уже сжал другой гвоздь. Я схватила свободную руку отца, закинула на свои плечи.
Скуврель выдернул второй гвоздь, ругаясь. Гвоздь упал на мох у наших ног, и фейри бросился к другому плечу моего отца, пока я пригибалась под весом.
Он посмотрел поверх опущенной головы моего отца на меня, ярость и потеря смешались на его лице.
— У меня был план. Хороший план, и ты испортила его, — заявил он.
— Ты женил меня на себе, не сказав! — в ужасе парировала я.
Он улыбался сквозь ярость.
— Лучшее мое решение.
Мы пошли вместе к кругу камней, и я ощутила движение в воздухе вокруг меня.
— Моя магия угасает. Вот, — он сорвал волос со своей головы и протянул мне. — Для ключа.
Я взяла волосок из его обожженных пальцев — они выглядели плохо — порылась в кармане, вытащила ключ и обмотала его волоском. Почему все стало размытым? Я же не плакала?
Я посмотрела на него в ужасе.
Я… переживала за Скувреля? Его злая улыбка стала шире, и мой рот раскрылся. Я переживала из-за его года службы. Я переживала, ведь испортила его планы. Когда это началось?
Он склонился поверх моего отца, воспользовался моим приоткрытым ртом и поцеловал меня. Для такого злобного существа поцелуй был удивительно сладким.
— Я уважаю твою способность попадать в ловушки как оглушенный заяц, — он подмигнул.