— Понял! — заулыбался министр обороны.
— Ну, раз понял… Не забыл еще, как Никитка говаривал, вождю подражая? Наши цели определены, задачи поставлены. За работу, товарищ Устинов!
Москва, Курский вокзал.
Тот же день, ближе к обеду
Поезд со стихавшим воем вынырнул на свет, и мимо окон замельтешили толстые канеллюрованные колонны.
— Станция «Курская», — разнесся гулкий женский голос.
— Выходим? — Настя таращила глаза в манере провинциалочки.
— Угу…
Я шагнул на перрон, и сестричка тут же взяла меня за руку, словно по детской привычке — старший братик не даст потеряться…
— Что, не хочется уезжать?
Настенька подумала.
— Да как-то… — затянула она. — Непонятно как-то. И жалко уезжать, и уже по дому соскучилась немножечко… А теперь у нас еще один дом! Старый забудется постепенно, туда вселятся другие люди, он станет чужим… И я его тоже буду жалеть.
Я легонько сжал девичьи пальцы, транслируя понимание.
Толпа вынесла нас на «уровень моря», и я победно улыбнулся — впереди не маячила коробчатая, несуразная громада «Атриума», этого монумента в честь капиталистической революции.
Там, в недалеком будущем, торгашеский центр застил знакомую волнистую крышу Курского, затмевая сам вокзал, как бы убирая его на задворки, а площадь ужимая до тесного проезда. В этом сквозило нечто нагловато-купеческое, нахрапистое, возвращающее ко временам Кабанихи и деревенских хитрованов-кулаков.
А ныне Курский представал во всей своей красе, и это как-то успокаивало, давало слабину натянутым нервам.
У вокзала кучковалось целое стадо оливково-желтых такси, сплошь «Волги» с шашечками. Особняком стояли два красных угловатых «Икаруса». Народу хватало, но, пробившись сквозь толпы встречающих и провожающих, я с радостью убедился, что очередь к кассам невелика — опыт прежних лет уверенно занял руководящее место.
«Могу даже инструкцию написать для попаданцев: как спрашивать крайнего, как проходить без очереди (самый простой вариант: «Мне только спросить!»), как ориентироваться, запоминая стоящих впереди и занявших за тобой…»
Выстояв минут десять, я протянул кассирше двадцать пять рублей — красные десятки и синюю пятерку.
— Два до Харькова, пожалуйста.
Кассирша — седая толстая бабуся — живенько все оформила, продвинув мне сиреневые билеты да рубль сдачи.
— Поезд отправляется ровно в девять вечера.
— Спасибо.
Все, теперь я спокоен: билеты в одном кармане, деньги в другом — и целый день впереди, чтобы прикупить в столице того, чего не найдешь в глубинке.
— Это мы только вечером? — тараторила Настя. — А мама успеет проводить?
— Успеет…