Да разве ему одному? И Фултон, и Колби, и сам президент такими словами Фреда поминают, что тому икается.
«Так тебе и надо, рыжая образина!» — мстительно подумал Лофтин, выворачивая на Добролюбова. Близко, близко уже…
Условное место «Добро». Ага! Пятерочка!
— О`кей… — прошептал Дэн, веселея.
«Ничего, Фредди… Жизнь — это качели. Посмотрим еще, кто вверх, а кто вниз! Будешь знать, как чужое тырить…»
* * *
Часом позже Лофтин отъезжал от больницы имени Боткина. Руки ходуном ходили, сердце колотилось где-то в области кадыка, а нутро сжималось так, словно кишки в узлы завязывались.
Зато контейнер от агента «Немо» полеживал под сиденьем, грея душу.
«Стакан бурбона на два пальца, — постанывал Дэн про себя, — кусочек хамона и сигару! Заслужил…»
Четверг, 11 марта. Ближе к вечеру
Первомайск, улица Ленина
Марина позвала с собой верных паладинов — Рустама с Умаром, и те обрадовались. Вон, до сих пор сияют…
— Хватит меня умилять, — улыбнулась девушка. — По местам! Умар, ты на правую сторону. Неторопливо топай ко Дворцу пионеров. Увидишь меня — продолжай движение, будешь лидировать.
— Есть! — сипло отозвался Юсупов.
— Рустам, ты — по левой, за Наташей. А я за тобой.
— Понял, — серьезно кивнул Рахимов.
— Всё, марш на исходные!
Оперативники неспешно покинули пустынное фойе спорткомплекса, и Марина вернулась в раздевалку.
Наташу Верченко было не узнать — в блондинистом парике, в тренировочном костюме и в кедах, обутых на теплые носки, она демонстрировала поразительное сходство со Светланой. Шевелёва всю последнюю неделю приучала наблюдателей к своему «вечернему наряду», вот только покидала она стадион в сопровождении целой толпы девчонок и мальчишек — не подкрадешься. А сегодня — замена.
— Как ты?
— Нормально, — выдавила Наташа.
— Цыц! — строго сказала гримерша. — Все лицо мне испортите!
— Мы больше не будем, — раскаялась Марина.
— Готово, — проворчала тетя Глаша, отходя и любуясь, как художник — удавшимся портретом.
— Куколка! — улыбнулась Исаева, и торопливо добавила: — Молчи, молчи! Готова? Кивни!
Верченко тряхнула париком. Всегда готова!
— Выходишь, — инструктировала ее Марина, — шагаешь, не торопясь, по левой стороне улицы…
— Брать будем? — пробубнила Наташа, едва разлепляя губы.
— По ситуации. Начали!
Верченко быстро накинула шуршащую куртку из болоньи, и вышла. Тетя Глаша незаметно перекрестила ее.
* * *
Наташа неплохо отыгрывала испуганную школьницу — руки засунуты в карманы, воротник куртки поднят, пугливо озирается, то прибавляет шагу, то почти останавливается, как будто раздумывая — а не рвануть ли обратно?