Перевел взгляд на вторую девчонку. Потом снова глянул на первую. На наш заказ. Марианна была привлекательной. Даже несмотря на то, что была связана, похищена, со следами туши на лице. От ее красоты руки начинали чесаться, до ломоты хотелось прикоснуться. Я таких только по телевизору видел и на обложках журналов. Породистая, статная, знающая себе цену.
Беззастенчиво рассматривал ее, посильнее затянулся сигаретой. Посмотрел в ее зеленые глаза. Столько отвращения в этом взгляде, его можно ощутить на коже. Но я привык к этому. Давно привык. Ещё когда был совсем мальчишкой, чумазым, голодным и босоногим. Прохожие в Стамбуле шарахались, завидев такое отребье, бежали, кто куда. В то время их взгляды, полные неприязни, кололи меня, царапали до крови, оставляя шрамы. Тогда я не понимал, почему люди злые, почему не помогут? Мне же много и не надо, лишь корка хлеба и вода не из лужи. Говорят, чужих детей не бывает - самая наглая ложь! Еще как бывают. Люди проходили мимо меня, подыхающего от голода, крепче прижимали толстощеких карапузов к себе. Они лучше покормят голодных псов, чем меня.
- Отпустите нас, и я прослежу за тем, чтобы ваше жалкое существование оборвали быстро, - с надменностью в голосе продолжала вещать Вебер.
Резко схватил ее пятерней за подбородок и крепко сжал.
- До тебя с первого раза не доходит? - Девушка выдернула лицо из моего захвата.
- Не трогай меня своими грязными. - Я не дал ей договорить, ударил наотмашь внешней стороной ладони.
Ее подруга заплакала еще сильнее, а Марианна потрясенно уставилась на меня. Маска надменности спала всего на секунду. Да, принцесса не привыкла, чтобы с ней так обращались. Затем она снова распрямила плечи и посмотрела с вызовом.
- Такие уроды, как вы, только и могут, что бить беззащитных девушек.
Улыбнулся. Холодно, зло. У девчонки дыхание перехватило.
Женщины больше всего боятся именно сексуального насилия. Оно их ломает. Мы не насильники, но стоит этих сучек научить уважению.
- Ты или твоя подружка, - кивнул в сторону блондинки.
- Что? - не поняла Марианна и нахмурилась.
- Ты или твоя подружка, - произнес медленно, и вот теперь до нее дошел смысл моих слов.
- Пошел ты, кусок дерьма! Да ты хоть знаешь, кто я? - с ненавистью заорала та. Кивнул головой.
- Тогда подружка.
Беззастенчиво рассматривал ее, посильнее затянулся сигаретой. Посмотрел в ее зеленые глаза. Столько отвращения в этом взгляде, его можно ощутить на коже. Но я привык к этому. Давно привык. Ещё когда был совсем мальчишкой, чумазым, голодным и босоногим. Прохожие в Стамбуле шарахались, завидев такое отребье, бежали, кто куда. В то время их взгляды, полные неприязни, кололи меня, царапали до крови, оставляя шрамы. Тогда я не понимал, почему люди злые, почему не помогут? Мне же много и не надо, лишь корка хлеба и вода не из лужи. Говорят, чужих детей не бывает - самая наглая ложь! Еще как бывают. Люди проходили мимо меня, подыхающего от голода, крепче прижимали толстощеких карапузов к себе. Они лучше покормят голодных псов, чем меня.