…Над ней склонился худощавый и крючконосый человек, Сергей, ссутулившись и засунув руки в карманы, стоял поодаль. Хартвиг, подумала она, похоже, и он жив. Уж всяко выглядит живее меня.
Дождь, кажется, утих, и в облаках появились просветы.
— Вижу, девочка, ты тоже не ожидала меня увидеть, — сказал Хартвиг. — Сергей, вот, догадывался, во всяком случае, не очень удивился, даже стрелять в меня не стал. А я так скажу: какой вам толк от мёртвого Хартвига? Мёртвый не защитил бы вас от экстраэкзоморфа. А живой сумел — дал Сергею шанс. Он воспользовался, молодец. А теперь никак не решит, что делать со мной. Он может убить меня, по-настоящему, без дураков, убить. И всё на этом. Нет экстраморфов, не о чем Гюнтеру беспокоиться. Но если он этого не сделает, я, пожалуй, дам ему что-то такое, о чём он и не мечтал. Я научу его мозг отбрасывать старые сценарии, и писать новые, оптимальные и не зависимые от прежнего опыта. Он увидит чудо: увидит мир таким, какой он есть, а не таким, каким он казался раньше. А потом откроются и новые способности. Скрутить в узел иллюзорную реальность или переместить молодого арахноида из инкубатора в центр мегаполиса, на самом деле очень просто. Впрочем, создать грозу или поставить силовой купол тоже не сложно, если увидеть, как. Сергей, я дам тебе умение видеть.
— И, получив такие возможности, он станет, как те двое? — зло спросила Кира. Она не понимала, о чём тут вообще можно думать?
— Что ты, девочка. Петер и Дункан — моя неудача, оправдываю себя лишь тем, что познание иногда требует жертв. Я не подумал, что уничтожение старых сценариев уничтожает и старую личность. Остаётся лишь память. Мир уже видится другим, а помнится прежним. Мозг, чтобы принимать адекватные решения, должен заблокировать такую память. Дункан и Петер не погибли, как биологические объекты, но перестали существовать, как прежние личности. Да, я предоставил экспертизе клонированные тела с разрушенным мозгом, и, нет, я не сильно солгал, ведь их действительно, больше не было. Вместо них были новорождённые личности в телах экзоморфов. Они, как дети, осваивали мир заново. Только теперь у этих детей появилась возможность сделаться богами. Наверное, я ожидал от них слишком многого, а они просто хотели играть. Играть с людьми в богов — это так забавно. А людям не понравились эти игры, видимо, не те сейчас времена. Дункан и Петер чувствовали сгущающуюся вокруг них враждебность, и принимали ответные меры. Я знал, что рано или поздно перед людьми встанет вопрос об их уничтожении, потому что уже сейчас они стали доставлять серьёзные неприятности, и я не могу сказать, как далеко это могло бы зайти. Зато я теперь знаю, как надо сделать. Надо записать параметры личности, а потом наложить этот бэкап на мозг, уже подвергшийся перестройке.