— Рассел, — протянула я и наклонилась еще ниже. — Поцелуй меня.
За секунду потолок с полом поменяли свое положение, и я оказалась погребенная под сильным мужским телом, которое набросилось на меня с невиданной ранее страстью.
Чуткие пальцы тут же скользнули вниз, ныряя прямо под остатки моей одежды, и чувственно погладили влажный от желания вход.
— Скажи еще раз.
— Поцелуй меня, Рассел, — не смея ослушаться, повторила я, с восторгом и замершим сердцем наблюдая, как темноволосая голова опускается, пленяя стоящий от возбуждения сосок.
Вторя моему стону, Рассел незамедлительно протолкнул пальцы глубже, вымазывая их в смазке, и тут же оттянул назад. Но только чтобы повторить движение и вновь заставить меня застонать.
Все происходящее было таким чувственным, нежным, что от возбуждения тряслись ноги. В груди ломило от непередаваемых ощущений. Руки сами тянулись к его волосам, рукам, плечам, и я не смела себе отказывать.
— Твоя юбка пр-росто шикар-рна! — прорычал он, заставив меня несдержанно засмеяться. — Обожаю ее!
— Я то! Же-е-е-е-е… — разорвав слово, я едва удержалась, чтобы не потерять сознание от очередного движения мужской ладони.
Он удивительно смело вел себя в новых для себя обстоятельствах, вызывая желание смиренно принимать его волю, покориться. Такой мужественный, вездесущий. Только восторг!
— Рассел! — нетерпеливо выкрикнула я, понимая, что прелюдия уже затянулась. — Прошу…
Ничего не ответив, дракон продолжил свои ласки, проигнорировав мои слова.
— Рассел! — запустив пальцы в отросшую шевелюру, поразилась ее необыкновенной мягкости и даже позавидовала. Но все это только в маленьком промежутке между «схватиться» и «оторвать». — Что не так?
Дракон прикусил губу, плотоядно посмотрев на мой влажный и крепко стоящий сосок, и открыл рот, чтобы ответить.
Рассел
— Я… крупный, — признался дракон.
Да, конечно, Дара уже много что успела увидеть, но мужчина искренне переживал, что большой размер достоинства может сыграть с ним злую шутку.
Однажды он нечаянно подслушал разговор двух дракониц, в котором одна жаловалась другой на боль во время соития. Мол, член ее жениха был так велик, что вместо удовольствия приносил только неудобства.
Почему-то слова девушки надолго застряли в его голове, и сейчас, оказавшись лицом к лицу со своей страстью, Рассел, как назло, вспомнил их, занервничав.
Удовольствие он и так получит, зато Дара не пострадает.
— И?
— Я боюсь сделать тебе больно.
Прикусив свою нижнюю губу, ведьма задумчиво уставилась в потолок. Качнула головой, словно согласилась с самой собой в каком-то вопросе, и уперлась ладонями в мужскую грудь.