Лисицын только таращится и кивает, даже слов не может найти.
— И никому про эту мою отдельную просьбу ты не говори.
В дверях император дает казаку руку — по-мужски, с размаху, жмет ее коротко и крепко и выставляет Лисицына на лестницу, где его ждет уже сопровождающий.
7
— Что сказал? — спрашивает первым делом Сурганов.
Черная машина выезжает за чугунные ворота.
— Про историю говорил. Про корни. Про память. Детей поучал. Там были великий князь и великая княжна… Про блокаду.
— А про поручение твое ничего?
— Никак нет. Только готов ли я отдать за него жизнь. За Государя.
Сурганов отворачивается, смотрит в окно. Лисицын разрешает себе подумать о том, в какой ресторан сегодня пригласить Катю, чтобы вручить ей купленное впопыхах (не по размеру, наугад!) обручальное кольцо.
— Значит, так. Обстоятельства у нас поменялись. Выдвигаться вы будете не завтра, а сегодня же, по возвращении в штаб. Вещи собраны?
— Так точно, — обомлело произносит Лисицын.
— Ну вот и ладно. Бойцов твоих уже собрали, пока ты чай пил. Сотня у тебя будет, а то полусотней дело может и не обойтись. Два сотника в подчинении, Жилин и Задорожный.
— А как ими командовать? Я ведь и сам…
— А ты, братец, теперь подъесаул. В штабе получишь погоны, пойди сразу нашей.
— Как же ж? Иван Олегович… Спасибо!
— Не мне спасибо, балда. Такое время, все наспех. Ладно. Ты только мне чтобы без головокружений, понял? Обстановка там может быть не ахти. Ты вот что. Ты там никого не слушай, на месте. — Я… Я понял… — Что ты понял?
— Что обстановка трудная там, что надо внимательно… Ваше Высокоблагородие.
Полковник кривит рот.
— Ни хера ты не понял. Не слушай никого. Запомни, и все тут. И насчет Кригова, кстати. Ты учти просто, что тебе там всякое может встретиться, в этом Ярославле. И если вдруг тебе твой товарищ Кригов найдется, и будет жив, и тебе его вдруг придется убить, так ты его убивай без размышлений. Как бешеную собаку. Это хоть понял?
— За что?
Лисицын чувствует, как затылок у него стискивает, как по рукам мураши бегут.
— Да ни за что. Просто запомни, что я тебе сказал, на месте разберешься. Запомнишь?
— Так точно.
8
— Здравствуйте! Мне Катю! Это Юра. Ее Юра.
Он стоит посреди прокуренного помещения офицерского клуба, вокруг орут и хохочут, щелкают громко, как пистолетные выстрелы, бьющиеся друг о друга бильярдные шары. Телефон один на весь клуб, к нему хвост — сотники и есаулы переминаются с ноги на ногу и перебрасываются шутками, пока наступит их черед назначить какой-нибудь московской красотке на вечер или прокричать далеким детям «Спокойной ночи!» сквозь шорох изношенных проводов.