Лучше бы охринского крота заказал, право слово. На вкус говядина говядиной.
– Хм… – Я закинула в рот кусочек аенши, растущего под землей корнеплода, и ехидно поинтересовалась. – Ты же вроде как феникс?
– И?
– Птичка же. Стало быть, должен весьма одобрительно относиться к червячкам!
– Видишь ли, Мия… – Мастер подцепил двузубой вилкой один из еще не оприходованных кусочков из моей тарелки и под возмущенным взглядом отправил его в рот. – Хм, а недурно, весьма недурно. Мясо как мясо. О чем это я? В общем, если честно, в здравом уме и трезвой памяти в виде птицы я никогда не питался. А все то, что происходит после смерти, – не помню.
– В смысле «после смерти»?
– Феникс может умереть три раза перед тем, как окончательно окочуриться, – с охотой поделился Мастер особенностями физиологии своего народа. – После гибели тело сгорает, и в пепле остается яйцо, из которого спустя какое-то время вылупляется птенец. Потом он растет и как только достигает зрелости, оборачивается в человека.
– И после оборота все птичьи воспоминания недоступны?
– Совершенно верно.
– Любопытно… – Я задумчиво закинула в рот маленькую помидорку. Они в Охре являлись дефицитом, и потому первое время в Малахите я питалась исключительно овощами и фруктами. Поэтому для меня самой было неожиданностью то, что я соскучилась по местным блюдам.
Спустя десяток минут мы расплатились и покинули ресторанчик. Оглядевшись, я сказала, что неподалеку есть смотровая площадка. Вполне можно завернуть по дороге. Почему-то хотелось увидеть, как Хин отреагирует на чуждую для жителя Малахита красоту Оира.
Некогда один из первых повелителей Охры велел основать поселение в Разломе Оира. По легендам именно сюда некогда рухнул Низвергнутый Свет, пробив дыру в земной коре аж до мантии. О том, как опальное божество выбиралось из магмы, мифы молчали, кстати.
Но как бы то ни было, в Разломе нашли много редких веществ и металлов, потому основание тут города было естественным течением событий. Оир делился на левый и правый, согласно сторонам Разлома. А между ними тянулись бесконечные ажурные мостики, словно пронизанные падающим сверху светом.
– Я никогда не думал, что подземные города настолько прекрасны.
– Да? – Я с затаенной улыбкой покосилась на Мастера, который не мог отвести взора от панорамы, представшей нам со смотровой площадки.
– Да. Я же феникс. – Мне подарили кривую усмешку. – Создание небес, в котором исконно заложено пренебрежение ко всем, кто даже ходит по земле, не говоря уже о тех, кто ползает под нею.
– Гномы не ползают, – обиделась я за собственный народ. – Мы вообще передовое общество!