Калос склонился и впился своими губами в рот Маржика, не умело, но страстно. Скачка на конях прибавила мальчишке уверенности.
— У отца были кони? — лугаль погладил юношу по золотистым светлым волосам. — Умный мальчик.
— Да, — лаконично ответил Калос.
В городском маленьком доме Маржика все помылись и переоделись в сакское. Теперь это был единый отряд и по костюму. Только Калос остался в своём, он ещё не прошёл обряд посвящения.
— Барзан, — распорядился Маржик, — Пригляди за малышом. Переодень его. Встретимся уже у храма.
— Всё сделаю, старик, не переживай, — отмахнулся беззаботный фригиец.
— К вечеру домой едем, малыша в отряд вводить будем. — Маржик обернулся к почти уже их снулой рыбе. — Калос, а как тебя, действительно зовут.
— Калипп, — светлые бровки лаконца опять стали домиком. Он всё ещё переживал о прошлом, и такой простой вопрос вывел его из привычного образа.
— Красивое имя, так что приводи себя в порядок, и мы ждём вас обоих. Слушайся Барзана, — Маржик погладил юношу по волосам. — Будь хорошим мальчиком.
Калос фыркнул, таким он Маржику нравился больше, уверенным, а не напуганным ребёнком. Он же не изверг какой, ребёнка пугать…, причём такого страстного мальчика, возбуждающего совсем иные желания.
Калос даже не интересовался новым для себя городом, старой столицей огромного государства, да и при ахеменидах не утратившей своё значение. По городу они ехали на конях. Тяжёлые мощные ниссенские жеребцы ступали мягко, чинно, размеренно, горделиво неся себя и своих всадников. Они легко повиновались удилам, даже напрягаться не приходилось. Калосу они понравились, любивший верховую езду, на своём он сидел как влитой. Сильные ноги сжимали бока коня, на нём не было ни потника, ни накидки. Юноша любил сидеть обнажённым на голой конской спине, ощущать под собой мощь норовистого животного, его мягкую шерсть. Дома, в Книдах он всегда голышом гонял своего коня в море купаться, они вместе бултыхались в воде, счастливые, глупые. Этого коня забрали восставшие. Где он сейчас? Под кем ходит?
Барзан завёз его в нижнюю часть города, близкую к центру.
— Давай, раздевайся, — скомандовал фригиец. Это Калос сделал с превеликим удовольствием. Хитон и сусур хоть и были чистыми и красивыми. но не являлись одеянием истинного лаконца. Его красивое тренированное тело, за поход, приобрело рельефность, кости уже не торчали во все стороны, так, что у юноши была великолепная одежда, данная ему самой Природой, его нагота.
Барзан быстро нашёл что-то в лавке и подал юноше. Это было рубище из дорогой, тяжёлой, грубой ткани коричнево-песочных, почти желтоватых тонов в бирюзовых разводах. Такое обтекать тело не будет, а просто станет колом.